Ростов-папа. История преступности Юга России

В течение первых 10 лет экспортные операции Ростова увеличились десятикратно, превзойдя Таганрог. А к концу 1859 года город отметил прирост торговли ровно в 30 раз. Вывоз хлеба увеличился в 100 раз, льна — в 60 раз. Если уральское железо ранее везли по реке до Таганрога или Керчи, где перегружали на большие пароходы, то теперь все отправляли из Ростова.

Развитию судоходства способствовало учреждение в 1865 году Гирлового комитета, который собирал по 1 рублю с каждой тысячи пудов груза для углубления судоходного канала и поддержания гирл в работоспособном состоянии. Собирая в год до 180 тысяч рублей, комитет обзавелся двумя 12-сильными землечерпалками, углублявшими гирла Переволоки, Каланча, Егурча и срезавшими перекаты, а также парой буксиров, которые снимали с мелей застрявшие суда, освобождая фарватер.

По данным Екатеринославского губернаторства, в навигацию 1836 года в Ростов пришло 262 судна и отправилось из порта 542, в 1850 году прибыло уже 2076, а отправилось 2462, в навигацию 1890 года через гирла прошли 8493 судна. Большинство из них были каботажными посудинами, что составило 50 % всего каботажа в Азовском море и вывело Ростов на первое место.

В 1900 году грузооборот порта составил 76,07 миллиона пудов, а в 1913 году — 213 миллионов пудов, выведя Ростов на второе место в империи (после Одессы). Из них до 100 миллионов пудов зерна уходило за границу.

К началу Первой мировой войны в Ростовском порту, где работало около 30 пароходств, ежегодно разгружалось более 300 отечественных и столько же иностранных пароходов, барж, парусников, а также бесчисленное количество мелких баркасов, барок, трамбаков, мокшан, белян и др. По своему грузообороту (400 миллионов рублей в год) он уже опережал все морские порты России — Петербург, Одессу, Херсон и Новороссийск, — став основными судоходными воротами страны. На начало 1914 года в Ростове работало 216 предприятий и фирм, делающих миллионные обороты. Многие из них создавались с большой долей иностранного капитала.

К 1850 году в городе открылись консульства Австро-Венгрии, Аргентины, Бразилии, Германии, Греции, Испании, Персии, Португалии, Турции, Франции, Швеции. Что только подтверждало заинтересованность иностранного бизнеса в новом торговом порту России.

А в 1870—1880-х годах, после отмены крепостного права, промышленного бума в регионе, прокладки железных дорог и развития целых новых отраслей экономики (металлургия, машиностроение, судостроение, угольная промышленность) в город на Дону потянулись десятки тысяч селян наниматься в рабочие.

В 1890-х годах на 100 тысяч населения Ростова приходилось до 25 тысяч пришлых сезонных рабочих из Орловской, Костромской, Владимирской губерний, которые в навигацию нанимались грузчиками в порту, где работы всегда хватало. Платили им поденно — в сезон до 75 копеек, а после окончания навигации — не более 20 копеек в день. Были среди них плотники, штукатуры, землекопы, кровельщики, все имущество которых составлял мешок за плечами. Но отсутствие системы среднего профессионального образования в России не позволяло этой массе людей рассчитывать на более-менее квалифицированный труд в городе.

Если численность населения Ростова с 1863 по 1885 год выросла в 3,3 раза (с 24 до 80 тысяч душ), то к началу XX века оно выросло еще наполовину. При этом 63 % населения были грамотными.

К 1916 году количество занятых в промышленном производстве рабочих приблизилось к 160 тысячам (4,9 % от всех работающих на Дону). Среднегодовой темп прироста составлял около 10 %, опережая общероссийский примерно на 1–1,5 %.

В донской столице были представительства десятков ведущих отечественных и мировых банков, при этом большая часть местной промышленности находилась в руках иностранного бизнеса — французского, английского, бельгийского, германского.

Иными словами, уже в начале XX века Ростов из заштатного уездного городишки с домами под камышовыми крышами превратился в процветающий полис, не только купеческий, но и промышленный, где крепки были позиции как торгового, так и финансового капитала. А стало быть, он стал привлекательным местом для появления здесь устойчивых преступных сообществ, готовых найти этому капиталу собственное применение.