Ростов-папа

– А тебе зачем? – высокомерно глядит на меня официант в белом костюме с высоким воротником, делающим его похожим на морского офицера.

– Уголовный розыск, – снова пускаю в ход «ксюху» я.

– Вон там, в отдельном кабинете.

– Спасибо!

В кабинете человек десять, во главе стола импозантный мужчина с густой копной седых всклокоченных волос и дорогом костюме-тройке. Манера держаться выдаёт в нём старшего. Догадываюсь, что это и есть прославленный режиссёр.

– Товарищ Быстров! – радостно кричит Бужский. – Какими судьбами! Присаживайтесь за наш столик. Это мой спаситель, я вам о нём рассказывал, обращается он к своим.

Киношники одобрительно шумят. Видимо, актёр успел им расписать мои невеликие подвиги.

– Петров-Рыбкин, – с достоинством кивает седой.

Надо же – угадал.

Пожимаю крепкую волосатую руку творца. Знать бы кто это и каков его вклад в наш кинематограф – может, руку неделю потом мыть не буду.

Знакомлюсь с остальной киношной братией, чувствуя на себе их изучающие взгляды. Выпито за столом немало, но по-настоящему пьяных тут нет.

Мне достаётся место рядом с Гуревич, не понимаю как, но словно она сама это организовала.

– Поухаживаете за дамой? – лукаво улыбается женщина.

– С удовольствием.

Мне наливают штрафную, предлагаю произнести тост.

– За прекрасных дам! – не оригинальничаю я, однако тост прокатывает на ура.

Чуть-чуть пригубив водку, ставлю стопку на стол. Напиваться в мои планы не входит.

– Товарищ Быстров, – зовёт меня ещё одна девушка, если я правильно понял – актриса, – вы давно работаете в уголовном розыске?

– Сразу после гражданской.

– У вас, наверное, были какие-нибудь интересные случаи в работе? Может, поведаете о них нам?

– Действительно, Георгий, поделитесь с нами, – поддерживает Майя.

– Рад бы, да только вряд ли вам мои истории понравятся. Ну и опыта у меня, скажу честно, маловато. Сюда бы моих коллег: Петра Михайлова или Павла Рыженко, вот они – да, специалисты, а я так… принеси-подай, – разыгрываю простачка я, в первую очередь, чтобы успокоить подозреваемую.

Пусть считает меня совсем ещё зелёным новичком.

– Я вам не верю! – смеётся актриса.

– Ну что вы, какой мне смысл вам врать?!

Сквозь дверь доносится музыка – что-то обволакивающее и томное.

– Вас не смущают эмансипированные женщины? – внезапно спрашивает Гуревич.

– Нет, а что?

– В таком случае приглашаю вас на танец, Георгий, – встаёт она и, взяв мою руку, заставляет подняться из-за стола.

Выходим в большой зал.

Танцор из меня не ахти, Гуревич скоро убеждается в этом, когда мои «чоботы» наступают то на одну, то на другую её ножку. Однако ассистентка терпит и делает вид, что ей со мной безумно хорошо.

– Если не секрет, кого вы сегодня ловили в магазине? – шепчет она на ухо.

– Какие у меня от вас могут быть секреты? Так, одного мелкого воришку. Только представьте себе – ему угораздило обчистить здешнего колбасного короля.

Она смеётся.

– И как, поймали?

– Увы, – вздыхаю я. – Ушёл, а меня самого чуть было покупательницы не побили.

– Почему же?

– Да я начал кабинки для переодевания проверять… В общем, догадываетесь, что дальше было.

– Вы такой забавный…

– Да уж… обхохочешься.

Покончив с танцами, возвращаемся в кабинет. Видно, всё что ей было от меня нужно. Гуревич выведала. А вот я пока ничего толком не выяснил.

Первое, что меня смущает – режиссёр. За те десять минут, что мы отсутствовали, они успел так накачаться, что рухнул лицом в тарелку, и теперь его с двух сторон тормошат актриса, которая хотела услышать из моих уст какую-нибудь историю, и Бужский. Звезда, кстати, тоже выглядит не очень, язык заплетается, движения нарушены.

– Ну вот… – фыркает Майя. – Стоит только их оставить наедине и пожалуйста: оба уже лыка не вяжут, а у нас завтра важный день.

– Маечка! – лезет к ней с поцелуями Бужский, – родная! Да я завтра буду свеж как … ветерок.

– Игорь, – морщится она. – вы завтра можете позволить себе быть каким угодно, вы завтра не снимаетесь, а вот нам без режиссёра – никак.

– Ничего страшного. – машет рукой неприметный мужчина в сером неказистом костюмчике – оператор картины, который представился мне как Корней, – всё равно сцена проходная, если что – сам справлюсь.

Он подозрительно трезв как стёклышко.

– На тебя вся надежда, Корнюша! – молитвенно складывает руки Гуревич.

– А что будете снимать завтра? – как-бы невзначай интересуюсь я.

– Ерунда, – бросает Майя.

– Сцену в б-б-банке, – говорит Бужский и начинает хохотать.

– Что, в настоящем банке?

– П-представьте себе, – хохочет по-прежнему кинозвезда.

В банке? Делаю стойку как вышколенный пёс. Для бандитов оказаться в таком заведении, всё равно что пустить козла в огород.

Ой, не верю я в случайности, ой, не верю…

Выведав детали, спохватываюсь.

– Простите, мне пора?

– А что такое? – как кошка ластится Майя и капризно надувает губки:

– Тебе с нами скучно?

– Мне с вами очень весело… Но, работа есть работа. Надеюсь, мы ещё увидимся.

Галантно целую дамам ручки, кладу на стол несколько купюр – мой вклад в счёт и удаляюсь.

Пётр уже дома, именно он открывает дверь в коммуналке в ответ на мой звонок.