Рота, подъём! Смешные и не очень истории от Советской армии

 Накануне, вечерком, они потягивали пивко, развалившись на травке в кустах за чипком. С недавних пор, это место обрело дурную славу среди личного состава батальона, потому, как довольно – таки часто, стали бойцы находить завёрнутые в газеты человеческие испражнения, появлявшиеся из ниоткуда. Были предприняты меры, в виде постоянных обходов "поражаемого участка". Частенько, бойцы по несколько часов сидели в кустах, в засаде. Но всё было тщетно. Нарушитель (или нарушители) не появлялся. Хрон и Зуля валялись на только что прибранной ими территории, пили пиво и похохатывая наблюдали за тем, как зампотыл "Стопик", орёт на продавщицу чипка Ирочку. Та, в свою очередь, будучи ещё и украинкой, уперев "руки в боки" и открыв рот на "ширину ружейного приклада ", издавала трубно – визгливые звуки, из которых было ясно одно – что она, Ирина, никакого отношения к недостаче конфет, печенья, хлеба и консервов не имеет. И потому, надо бы товарищу капитану заткнуться, ибо она, Ирина, не отвечает за эти свои, пока мирные руки, которые могут расцарапать рожу и нахлестать по морде! Стопик, ошарашенно достал из ящика бутылку лимонада, открыл её зажигалкой, и жадно запрокинув ёмкость донышком вверх, глотнул и… Фонтан из его рта вылетел внушительный по мощи и дальности. Стопик заорал:

– Какого х@я здесь моча?! Ты совсем офонарела!?

Он схватил ещё одну бутылку, открыл и понюхал. Его нос смотрщился и Стопик снова заорал:

– И в эту, бл@ть, нассали!

Он взял третью – там тоже была моча. Ирочка недоуменно произнесла:

– Я же этот ящик только что из подсобки принесла. Может, на заводе кто так баловался?

Они на время замолчали. Тут, Хрон и Зуля, в воцарившейся тишине услышали шелестящий звук, донёсшийся сверху. Затем хлопок и недолгое дребезжание стекла. От шлёпнувшегося прямо между ними газетного свёртка пошла жуткая вонь. Они тупо посмотрели на комок бумаги, а затем, оба, дружно глянули вверх. Уставились на слуховое окошко, которое находилось на чердаке магазинчика. Их обоих пронзила одна и та же догадка. Одновременно. В унисон мысли у них сработали. Парочка зашла в магазин. Хрон спросил у Ирочки:

– У тебя много пропало?

Ирочка начала перечислять. Оказалось – много. Хрон спросил:

– А на чердак, давно не заглядывала?

Ирочка замотала головой – "мол-давно". Затем Зуля спросил:

– А что это доски на потолке неровно как-то лежат? И грязища с потолка сыпется. Во, смотри, вроде там двигается кто – то. Видишь, из щели труха. О, посыпалась… Да там точно кто – то есть!

Зуля, а за ним и Хрон поставили несколько пустых ящиков друг на друга. Хрон поднялся на верхний и тронул доску на потолке. Она легко откинулась. Потом – следующую. Он просунул голову в отверстие… В тишине магазина раздался дикий крик, переходящий в визг. Он шёл сверху, с чердака. Затем раздался грохот. Это Хрон, в полуобморочном состоянии, шлёпнулся с верхотуры, упал на пол и затих. Наверху раздались звуки чего – то хаотично передвигающегося. Затем, там всё стихло. Ирочка и Стопик молчали в оцепенении. Зуля выскочил на улицу и увидев проходящих мимо Фомку с Гансом, замахал им руками. Те подошли. Зуля им:

– Там, на чердаке, хрень какая – то завелась. Надо залезть, посмотреть.

Пара, не долго думая, притащила лестницу и Фомка полез со стороны слухового окошка, а Ганс начал подъём по ящикам в том месте, откуда грохнулся Хрон.

Побег Кеши Умуркулова. Часть заключительная

– О, Виха, дыви, так это жешь Кеха! – Ганс орал, тыча пальцем перед собой. Фомка откликнулся:

– Ты ёгхо гхони на мэнэ, вин в викно сигханэ ще!

Фомка успел взлететь к окошку и тем самым перекрыть беглецу все пути к отступлению. Ганс вполз на чердак. Хрон, сидя на заднице, тёр затылок и не мог произнести ни слова. Зуля, под шумок, рассовывал по карманам консервные банки и только Стопик с Ирочкой, застыв как два сталагмита, не шевелились. Хрон, постепенно, начал приходить в себя. Он встал и снова полез по ящикам наверх. Исчез. Зуля решил не отставать от друга и тоже полез. На чердаке вся четвёрка уставилась на одинокую фигурку, сидящую ровно по центру. Это был пропавший Кеша. Он сидел на заднице, раздвинув колени и положив на них руки. Сначала, голова беглеца была опущена к низу. Потом, Кеша медленно её поднял,  и вся четвёрка, невольно, прыснула от смеха. На них очень пристально смотрел умудрённый опытом "тибетский монах". Приплюсуйте к этому жиденькую козлиную бородку, которая метёлкой свисала с его треугольного подбородка и обросшие виски, с которых свисали такие же тонюсенькие стрелочки. Кеша сидел молча и был похож в этот момент на янычара, который понял – бой проигран и он впал в ступор. "Кысмет", кажется так это называлось у Султанской гвардии. Человеку было ровным счётом, в такой момент, наплевать на последствия. Хоть голову ему руби, хоть аркан на шею накидывай и тащи волоком за конём. Полная апатия ко всему вокруг. Так же вёл себя и Кеша. Когда к нему медленно и очень        осторожно приблизились  (мало ли что он мог выкинуть), то Кеша даже не пошевелился.