РОТА СТРЕЛКА ШАРПА

Шарп не мог себе представить, что Харпер умрёт. Ещё меньше ему нравилась перспектива самому послать ирландца на смерть. Он покачал головой:

- Нет.

- То есть, «Форлорн Хоуп» хороша для вас, но плоха для грязного ирландца? – В голосе Харпера звучало негодование.

- Откуда тебе это известно?

Почувствовав, что Шарп вот-вот капитулирует, ирландец улыбнулся:

- Сколько мы уже вместе? Мария, Матерь Божия, я, может, и не большеголовый умник, но кое-что смыслю. Вы теряете звание и тут же лезете на французские штыки со своей кавалерийской ковырялкой, готовый в любой момент расстаться с жизнью, только бы не со своей чёртовой гордостью!

Шарп крякнул: сказано было грубовато, но верно, ничего не попишешь:

- А ты-то чего суёшься?

- Я хочу вернуть свои нашивки.

- Гордость?

- Почему бы и нет? Не люблю, когда надо мной смеются за глаза.

- Тебе для этого ни к чему нашивки, достаточно мускулов.

- Не спорю, но я ещё и не хочу, чтобы кто-то мог вякнуть обо мне: «Он спёкся!» Так что, вы в списке?

- Я вызвался, но списки будут составлять перед самой атакой.

- Я могу рассчитывать, что вы прихватите и меня?

Шарп с величайшей неохотой кивнул:

- Да.

Ирландец оскалился:

- Значит, будет надеяться, что вас выберут.

- Не надеяться, а молить о чуде!

- Никаких чудес! В чудесах нет ничего хорошего, - он сделал глоток из бутылки, - Взять святого Патрика. Да, он выгнал из Ирландии всех змей. Чудо? Чудо. И к чему это чудо привело? Прошло пару веков, и место змей заняли англичане. Думаю, старик в гробу перевернулся. Змеи-то были получше!

- Будь Ирландия раз в пять крупнее Англии, вы то же самое проделали бы с нами.

- Вот это и есть чудо, которое стоит молитвы.

Пушки грохотали во тьме справа от них, через реку, выплёвывая пламя, отражавшееся в непроглядных водах Гвадианы.

- Есть ещё одно чудо, о котором я молю Господа. – сказал Харпер без обычного шутовства, - Застать Хейксвелла врасплох.

Он указал на Бадахос:

- В одном из тех узеньких переулочков я бы оторвал его мерзкую башку.

- Похоже, ты всерьёз рассчитываешь перебраться через стену?

- А вы, сэр, всерьёз надеетесь погибнуть со славой?

- Пожалуй, нет.

Однако совсем недавно он всерьёз не думал о потере капитанства, о потере роты и в самом дурном сне едва ли мог бы себе представить, что будет присутствовать при наказании Патрика Харпера плетьми. Сырая и промозглая ночь истекала, приближая претворение в реальность худших из грёз.

ГЛАВА 15

- Рота! – зычную, с нажимом на последний слог, команду подхватили другие сержанты, - Равняйсь! Смирно!

Полк был построен неполным квадратом: две стороны по три роты и третья, более протяженная, - четыре. В центре каре стояли треугольные козлы, рядом – старшие офицеры верхом.

Команды звучали за командами, солдаты выполняли артикул за артикулом, пальцы скользили по мокрому дереву лож, оковка прикладов плюхались в слякоть. Всё заливал до чёртиков надоевший дождь.

Сержанты окостенело промаршировали к своим капитанам, щёлкнули каблуками, разбрызгивая грязь и отдали честь:

- Рота построена, сэр!

- Батальон к экзекуционному смотру готов, сэр!

- Хорошо, майор. Вольно!

- Полк! – голос Колетта на миг перекрыл вой ветра, - Вольно!

Новое колыхание строя, новые брызги.

Шарп, с гудящей после ночной пьянки головой, стоял с Лёгкой ротой. По уставу или нет, - здесь было место Шарпа, Раймер это понял, и даже Хейксвелл не посмел ничего вякнуть. Дэниел Хэгмен, убелённый сединами стрелок, намекнул бывшему командиру, что рота на грани бунта. Он, конечно, преувеличивал, но Шарп видел, что люди взвинчены и озлоблены. Единственная добрая весть состояла в том, что Уиндхэм уменьшил назначенное Харперу наказание до шестидесяти плетей. Майор Хоган нанёс визит полковнику и, хотя и не преуспел в попытках доказать невиновность соотечественника, всё же достаточно впечатлил Уиндхэма описанием доблести и подвигов Харпера.

- Полк! Смирно!

Появился Харпер, сопровождаемый двумя конвоирами. Он был обнажён по пояс, но словно не замечал пронизывающего ветра с дождём. Увидев свою роту, ирландец озорно подмигнул товарищам.

Харпера подвели к козлам, запястья притянули ремнями над головой, широко расставленные ноги – к основанию. Распоряжающийся экзекуцией сержант втолкнул ирландцу меж зубов сложенный кусок кожи (чтобы тот не откусил от боли язык). Полковой врач, болезненного вида субъект с вечно сопливым носом, осмотрел спину Харпера и дал заключение, что ирландец здоров и может быть подвергнут наказанию. Последний штрих – кожаный ремень плотно притянул тело ирландца животом к деревянной раме. Майор Колетт доложил полковнику о готовности, Уиндхэм кивнул: «Приступайте!»

Забили барабаны. Распорядитель дал отмашку двум дюжим парням:

- Раз!