Рота террора

Чиун был прав. Отныне у Римо все получалось. Теперь, когда он снял вес с ног, он понимал воду, саму природу воды. Он научился продвигаться вперед, не преодолевая ее сопротивление, а словно растворяясь в ней. Взмах. Еще взмах. Еще. Вот он уже высунул голову из воды, выбрался наружу и пошел обратно, оставив мокрые следы на желтом коврике. Это не было упражнением, потому что любое упражнение предполагает напряжение тела. Это была практика.

Еще раз вниз в бассейн. И снова вхождение в воду – взмах, еще взмах, еще. Потом опять выход из воды, и все повторяется сначала.

Прежде чем повторить это в третий раз, Римо оглянулся на дом. Сноровка уже перевела его за ту грань, где начинается скука. К черту! Он ударил ладонью по воде в одном конце бассейна, быстро добежал до другого и снова ударил по воде.

– Отлично, – послышался голос из дома. – Отлично. Ты впервые достиг совершенства, насколько это доступно белому человеку.

И только вечером, когда телевизионные передачи закончились, а на лице у Римо все еще играла таинственная улыбка, Чиун лукаво посмотрел на своего ученика и сказал:

– Третий раз был ненастоящий.

– Что, папочка?

– Ненастоящий. Ты схитрил.

– Зачем мне было тебя обманывать? – возмущенно спросил Римо.

– Зачем весеннему рису глотать росу птицы Якка?

– Зачем? Я не знаю, – сказал Римо. – Я никогда не слышал о птице Якка.

– Ты знаешь. Ты схитрил. Тебе кажется, что затраченных тобой усилий вполне достаточно. Но я скажу тебе: тот, кто избегает дальнейших усилий, обкрадывает себя. В нашем искусстве цена за такую кражу – смерть…

Зазвонил телефон, прервав пожилого азиата. Чиун бросил недобрый взгляд на телефонный аппарат и замолчал, как будто не желая соперничать с наглой машиной, осмелившейся прервать его. Римо снял трубку.

– С вами говорит «Вестерн Юнион», – услышал он. – Ваша тетя Алиса приезжает навестить вас и просит приготовить для нее комнату.

– Хорошо, – сказал Римо. – Какого цвета комната имеется в виду?

– Просто гостевая комната.

– Вы уверены?

– Это все, что вам просили передать, сэр, – произнес оператор с самодовольной уверенностью человека, которого не касаются чужие трудности.

– Просто гостевая комната? Не голубая? Не красная?

– Именно так, сэр. Я могу прочитать…

Римо бросил трубку. Дождался гудка, потом набрал 800 – код района и номер, который необходимо было набрать, потому что в телеграмме ничего не говорилось о цвете комнаты.

На том конце провода тотчас же ответили.

– Римо, нам повезло. Мы засекли их на высоте две тысячи футов над Ютой. Римо, это вы, верно?

– Да, я. Хотелось бы получить кое-какие разъяснения, пока вас не стошнило прямо в трубку. Что с вами, Смитти, черт побери? – Римо был удивлен. Обычно Смит проявлял безупречное, почти корейское хладнокровие.

– Мы засекли их над Ютой. Они требуют выкуп, федеральное бюро сейчас ведет с ними переговоры. Деньги будут переданы в аэропорту Лос-Анджелеса. Вам нужно встретиться с представителем ФБР Петерсоном. Он чернокожий. Вы будете вести переговоры. Доберитесь до самой верхушки. Это первая реальная возможность. Повторите для верности.

– Встретиться с Петерсоном в аэропорту Лос-Анджелеса. Попасть на борт и попытаться выяснить, кто их руководитель. Насколько я понимаю, речь идет о воздушных пиратах, – сухо сказал Римо.

– Отлично. Теперь вперед. У вас очень мало времени.

Римо повесил трубку.

– Что случилось? – поинтересовался Чиун.

– У нашего шефа, доктора Харолда Смита, видимо, поехала крыша. Я не знаю, что случилось, – сказал Римо. Его лицо выражало озабоченность.

– Значит, вечером тебя ждет работа? – спросил Чиун.

– Угу-у, – протянул Римо. – Ну, я пошел.

– Подожди. Я пойду с тобой. Вечер, должно быть, предстоит замечательный.

– Имей в виду, Чиун, сегодня будут передавать концерт Барбры Стрэйзанд.

– А ты не можешь перенести свое дело на завтрашний вечер?

– Нет.

– Тогда желаю удачи. И помни: когда тебе захочется рискнуть, подумай о том, сколько времени я на тебя ухлопал. Подумай о том, каким ничтожеством ты был и кого я из тебя сделал.

– А что, кажется, я и в самом деле ничего? – спросил Римо и тут же пожалел об этом.

– Для белого человека, – уточнил Чиун.

– Чиун, твоя мать Вазуу! – крикнул Римо, вылетая за дверь. Он пробежал через двор и был уже в гараже, когда понял, что Мастер Синанджу не преследует его. Он не знал, что такое «Вазуу», но Чиун употреблял это слово во время редких вспышек гнева.

Ближе всего к воротам гаража стоял «роллс-ройс Сильвер клауд». Для Римо не имело значения, на какой машине ездить и какой машиной владеть. Он ничем не владел. Он только пользовался вещами. Ему не принадлежало даже собственное лицо, которое нередко приходилось изменять с помощью пластической операции, особенно если оно случайно попадало на фотопленку. Ему не принадлежало ничего, но зато он мог пользоваться практически всем, чем хотел. Как, например, этим «роллс-ройсом» с его мощным, почти бесшумным двигателем – последним достижением в этой области, как своим телом Дестроера, свидетельством безграничных возможностей совершенствования.