Рота уходит в небо

— Громче! И как положено.

— Мамой клянусь! Не трону больше.

Николай быстро встал, заставив отпрянуть назад старослужащих, держа по-прежнему оружие в руке.

— А вам говорю, если что надумаете, то лучше убивайте сразу, иначе я вас один черт достану, по одному кончу. Не я, так братан приедет. Конец вам один будет. По службе напрягайте, а беспредельничать не дам. Завалю, коли что. Поняли?

Колян отбросил горлышко в умывальник, подошел к Косте. Он ждал, что, увидев его безоружным, троица метнется на него, и готовился, как обычно в таких случаях, броситься им в ноги и гасить упавших. Но старослужащие оставались на месте.

— Пойдем, Кость, больше они тебя не тронут. Кровь сейчас смоем, все будет нормально.

Наутро начались разборки. Доронин пришел на подъем и во время построения увидел побитого Ветрова и, что крайне удивило его, не менее пострадавшего Гольдина, который в роте считался непререкаемым авторитетом в смысле неуставных взаимоотношений. Да еще пара дедов явно получила по тыкве.

— Это что за клоунада? Гольдин, старичок ты наш, кто же тебя, родимого, отделал? Неужели Ветров? А, Гольдин? Молчишь? Хорошо. Старшина! Веди людей на зарядку. Ветров с Гольдиным в канцелярию, по одному.

Костя стоял перед столом командира роты. Доронин посмотрел на него и начал разбирательство:

— Что случилось, Ветров?

— Ничего особенного, товарищ старший лейтенант.

— Ты так считаешь? А мне кажется, что ты ошибаешься. Кое-что явно произошло, и очень серьезное. Настолько серьезное, что если ты промолчишь, а Гольдин, командир отделения, после тебя заявит, что произошла потасовка и что именно ты, Ветров, первым набросился на сержанта, а тот лишь защищался, то дело примет нежелательный для тебя оборот. Мало того, что ты, мол, игнорировал уставные требования младшего командира, так еще с кулаками набросился на него. А это, Ветров, трибунал. Трибунал и дисбат, полгода как минимум. Смекаешь? Я-то буду знать, что это не так, но меры вынужден буду принять по заявлению Гольдина, раз ты молчишь. Так что произошло на самом деле?

— Вы хотите, чтобы я стал стукачом?

— Ну, Ветров! Вот этого я от тебя никак не ожидал. Ты же умный парень, а мыслишь, извини, как засранец малолетний. Мне не стукачи нужны, скажу больше, я их терпеть не могу, хотя мог бы создать целую сеть. Но не мой это стиль. Мне справедливость нужна, понимаешь?

— Так точно.

— Ничего ты не понимаешь, поэтому и играешь в благородство. Только не стоит этого делать. Ты Гольдина не знаешь, а я знаю. Знаю, что он подонок, чтобы не дать попортить себе шкуру, он будет, обязательно будет все валить на тебя. И свидетелей с десяток наберет. Выхода у него другого на этот раз нет.

— Что же я могу сделать?

— Рапорт написать.

— Я не буду этого делать.

— Ну смотри, заставить тебя я не могу. Свободен.

Доронин вызвал Гольдина.

— Ну, Гольдин, и удивил ты меня. Это надо же, ты и с разбитой мордой? Кто же такой супермен, расквасивший физиономию грозному деду, а? Неужели молодой Ветров?

— Все равно вы мне не поверите, а будете стараться уличить в том, чего я не совершал.

— Ты говори, говори, не решай за меня.

— А чего говорить, товарищ старший лейтенант? Оборзели молодые. Я пошел ночью в туалет по нужде, там Ветров этот курит. Я сделал ему замечание. Он начал пререкаться. Ну слово за слово, сцепились мы, а там же умывальники, да и освещение ночное.

— Стоп! Давай по порядку –  кто начал первым?

— Получается, что я, раз первым сделал замечание.

— Я не о том. Кто ударил первым?

— Вот этого не помню, может, и я задел его случайно. Он ответил, ну и поехало.

— Такова версия, да? Ладно, вот тебе листок бумаги –  пиши. Все как было. И подробно, Гольдин, со свидетелями.

— Так мы вдвоем были.

— А Коркин и Кузин? Твои друзья по несчастью?

— Их там не было.

— Где же они попортили свои физиономии?

— Не знаю. Я за них не ответчик.

— Тогда пиши за себя.

— Нет, товарищ старший лейтенант. Вы спросили, я ответил, а объяснительную или рапорт писать не буду.

Доронин задумался. А стоит ли раздувать дело? И так все ясно –  деды наехали на молодых и неожиданно получили отпор.

— Ладно, Гольдин. А молодые у нас ничего, в обиду себя не дают, а, сержант?

— Если бы их еще кто трогал.

— Иди, приведи себя в порядок. И смотри Куделину на глаза не попадись. Не в твоих это интересах. Вообще-то, тебя на время лучше куда-нибудь отправить. Я подумаю.