Ротмистр Гордеев 3 (СИ)

— Видел я, как ты японца убивал… На дне окопа сел, руки к ушам прижал и пока атака не закончилась, не разжимал…

— Не бреши, Федька! Не было такого!

— С чего мне брехать? А то мне тебя отсюда не видно! Трус ты, Шурка! Был трусом, им и помрёшь!

Делаю шаг и оказываюсь в зоне видимости двух солдат. Одного — маленького, в шинели «на вырост», с узкими плечами и длинной нескладной шеей и второго, на вид богатыря — поперёк себя шире.

Только по тону разговора становится ясно, что маленький — Фёдор, наезжает на струсившего здоровяка Шурку.

Вот так оно порой на войне и бывает. И грустно и смешно.

— Фамилия! — грозно рычу, глядя на крепыша.

Тот пугливо вжимает голову в плечи, что так не идёт его плакатно-героическому внешнему виду.

— Фамилия!

— Мельников, — наконец, отвечает тот, стараясь не поднимать на меня глаз.

— Хорошая у тебя фамилия, Мельников…

Он молчит, не догадываясь к чему я клоню.

— Очень хорошая фамилия, а ты её позоришь! Нельзя так… Нужно с этим что-то делать… Что за паника в такой момент?

— Господин, ротмистр, не обращайте внимания — это он так, устал просто, — вступается за него Фёдор.

— Уверен?

— Так точно!

Принимаю решение.

— Вот что, Мельников, временно прикомандировываю тебя в штурмовой взвод моего эскадрона. С твоим командиром я договорюсь…

Ожидаю любой реакции, вплоть на падения на колени и хватания за полы шинели с мольбой о пощаде. Приходилось и такое наблюдать, что уж греха таить.

Но что-то мне подсказывает, что этот Мельников вовсе не трус, просто в какой-то момент не выдержал, сломался. Если позволить этой болезни прогрессировать, тогда да — пропал солдат! Но пока всё ещё можно изменить.

— Слушаюсь! — безрадостно отвечает тот.

— За мной!

Представляю, как обрадуется такому «подарку» Измайлов. Понятно, что нетренированный боец — обуза, но хочется верить — не подведёт Мельников, когда дойдёт до настоящей жары. Да и мы не можем позволить себе роскошь разбрасываться бойцами.

Увлекательная боярка с юмором. ГГ создает големов, развивает аркану и возвращает былое величие рода

Евгений Пожидаев — «Ловец элементалей»

Глава 3

— Банзай! — густая первая линия наступающих японцев, блестя примкнутыми штыками, накатывает на наши окопы.

Между стрелками дистанция в шаг-другой. Очередная артподготовка со стороны противника позади, и теперь дело за фронтальной штыковой атакой. Слава богу и воинским начальникам пятнадцатого полка, окопы отрыты на совесть. Предыдущие атаки выдержали, выдержат и эту.

Японцы движутся почти бегом, стреляя на ходу. Тактика правильная — по быстро движущейся мишени не враз и прицелишься. За развёрнутыми цепями первых батальонов идёт атакующий резерв — колоннами. Но у нас на этот хитрый приём припасены кое-какие подарки.

Мы пока выжидаем.

— Господин ротмистр, — Кошелев отрывается от бинокля и поворачивается ко мне, — Противник на двух с половиной тысячах шагов. Пора открывать огонь.

Охлаждаю его пыл.

— Пусть втянутся поближе, поручик. Больше будет шансов стрельбы на поражение.

Кошелев смотрит с сомнением. Конечно, действующий Пехотный Устав предписывает как раз начинать стрельбу с дистанции в две с половиной тысячи шагов.Но это в расчёте на обычную стрелковку.

— Две тысячи шагов! — его уже слегка потрясывает от возбуждения.

— Рано. Поверьте, поручик, я знаю, что делаю.

Оглядываюсь на своих: миномётчики на низком старте, пулемётчики прильнули к прицелам. Японцы перешли на бег трусцой, дистанция до них стремительно сокращается.

— Банзай! Тенно хейика[1]! — пули атакующего противника свистят совсем рядом, вздымают фонтанчики земли на наших брустверах.

Пора!

— Пулемёты! Огонь!

Свинцовый смерч врезается в боевые порядки неприятеля. Это для одиночного винтовочного огня быстро перемещающийся противник — сложная мишень. А пулемёт — на то он и пулемёт. Первые две цепи японцев скосило, словно косой. Оставшиеся залегли, спешно выстраивая импровизированные брустверы из захваченных с собой в бой на этот случай мешков с землёй.

И на этот хитрый болт у нас есть своя гайка с левой резьбой.

— Миномёты! Огонь!

Резкий и неприятный для уха свист вышибных зарядов, и наши мины уходят по назначению. Их разрывы взметают фонтаны земли, ошмётков человеческих тел и обломков амуниции в японских колоннах.

Жаль, я отвёл миномётчикам на первый этап вражеской атаки всего три залпа. Боеприпас у нас крайне ограниченный и использовать его надо с умом — неизвестно, как долго нам тут ещё рубиться с японцами.

Вражеские колонны смешиваются и тоже начинают окапываться.

— Прекратить огонь!

Радоваться рано, да никто и не радуется. Как только враг соберётся с силами, он пойдёт в новую атаку с этого рубежа в полторы тысячи шагов. Японцы, как верные ученики прусаков стараются доводить атаку до её логического завершения — штыковой. А раз её не избежать, то стоит максимально сократить количество японских штыков к моменту рукопашной.

Вот и новые действующие лица на поле боя. Пулемётные очереди противника взрыли землю на брустверах наших окопов. Маленькая свистящая стальная смерть заставляет пригибаться и прятаться на дне окопа. Вражеские пулемёты то и дело меняют позиции.