Ротмистр Гордеев (СИ)

Увы, знаю, чем у нас кончилась русско-японская. Будут ли здесь отличия?

- Да, японец силён. Они сумели создать современный флот…

- Купить его у англичан, - перебиваю и тут же прикусываю себя за язык.

Николов опасно блеснул на меня своими внимательными глазами.

- Позвольте вопрос, господин подполковник?

Николов приглашающе кивает, мол, давай, спрашивай. Может, и отвечу.

- Вопрос элементарный, - продолжаю, - но у меня же амнезия, так что, надеюсь, простительно. Почему демоны вообще воюют?

Николов удивлён.

- Как почему? Они подданные своих императоров. Среди них немало патриотов. Мой Кузьмин – вольноопределяющийся, пошёл служить добровольцем.

- Японцы используют демонов только в открытом бою? Или то, с чем мы с Вами столкнулись на днях – не единичный случай, а постоянная тактика?

- Гадят ли они у нас в тылу, вы подразумеваете?

Киваю утвердительно.

- Гадят. И не только демоны. Если время демонов, чаще всего, ночь, то японская разведка трудится круглосуточно.

- В виду визуальной схожести китайцев с японцами японским шпионам несложно притворяться местными торговцами, крестьянами, монахами, кули. Даже прислугой у наших офицеров.

- Да, это серьёзная проблема, ротмистр. К тому же японцы и настоящих китайцев прекрасно научились вербовать, чтобы вызнавать наши секреты.

- Сергей Красенович, как получается, что мы не можем разбить японцев? Снять осаду с Порт-Артура? У нас, что недостаточно сил?

- Представьте себе, Николай Михалыч. Мы до сих пор воюем, в основном, теми частями, что изначально располагались на Дальнем Востоке.

- А подкрепление из Европейской части России?

- Поступает. В час по чайной ложке.

Он ловит мой удивлённый взгляд.

- Напомню, на большинстве своего протяжения Трансиб – однопутка. Эшелоны с вооружением, припасами и подкреплением – просачиваются, словно в бутылочное горлышко. Да и на море японцы нас переиграли в самом начале войны.

Точно. Логистика играет здесь на стороне врага.

- Есть, правда, надежда на эскадру Рожественского.

- Цусима! – не замечаю, что говорю вслух.

- Что Цусима? – напрягается Николов.

- Эскадра будет идти долго. Здесь на суше за это время успеет черт знает что произойти. А в Цусимском проливе легко подготовить ловушку нашим кораблям. Может, стоить их предупредить?

- Это ведь только ваши предположения? Насчёт Цусимы?

С сожалением развожу руками. Ну, нет у меня резидента в Токио со связями в генеральном штабе.

- Я всего лишь штабс-ротмистр. К тому же с потерявшейся памятью.

- Но с острым умом, - парирует Николов. – Не хотите ко мне под крылышко? Мне нравится ваш аналитический склад ума. Да и охотник на демонов нам потребен. Интересную жизнь гарантирую.

Болгарин разливает водку по пиалушечкам.

- Вынужден отказаться, ваше высокоблагородие.

Бровь Николова удивлённо ползёт вверх

- Я ещё не до конца оправился после падения с лошади. И те самые мои способности дают сбой. К тому же в бригаде могут счесть, что я таким образом решил отсидеться в тылу и праздную труса.

- Понимаю ваши мотивы, ротмистр. Жаль. Возможно, в ближайшем будущем, вы всё же примете моё предложение. А пока… небольшой презент. В память о нашем знакомстве.

Николов кладёт передо мной на стол продолговатый бумажный свёрток. Разворачиваю – короткий меч-вакидзаси. Специально для харакири. Это намёк?

- Ваш трофей по праву, - поясняет подполковник, - с убитого цитигумо.

Выдвигаю клинок из ножен – линия закалки распадается на иероглифы. Несколько групп по несколько знаков. Что бы эта надпись значила? И лезвие серебром отливает. Э-э… не родственница ли это моей шашке?

Обед закончен, мы с Николовым прощаемся: ему в штаб армии, мне – на фронт.

Кузьма ждёт у коновязи. В сидоре что-то стеклянно стукается друг о друга и аппетитно булькает. Нет, ординарец – это сила: и себя не обидел и о командире не забыл. Поел, выпил, смотался к госпиталю, где оставил наших коней, и с ними вернулся к харчевне.

Стою, гляжу на своего коня, как дурак распоследний. И что с ним делать? Где у него нейтралка, передняя, задняя скорость?

Кузьма смотрит на меня с недоумением. Мол, чего энто их благородием? Закрыл глаза, взялся за луку седла… И… тело само вспомнило всю последовательность движений. На счёт три уже в седле. Ноги в стременах. Главное, отпустить разум, тело вспомнит всё на автомате. Сработало.

Едем. Или скачем?.. Передвигаемся, короче. Я впереди на лихом коне, Кузьма чуть сзади и сбоку.

- А скажи, Кузьма, чего приключилось у нас, пока я в госпитале на койке бока отлёживал?

Скоробут озадаченно чешет затылок.

- У нас, вашбродь, это где? Во взводе, в батальоне или в бригаде?

- Ну, начни со взвода. – И тут осеняет, - Постой. Нет ли у нас среди солдат какого-нибудь ведуна или шамана?

- Сам не знаю, а разузнать разузнаю…

Мы сворачиваем за поворот. Выстрел другой, третий. Конь мой хрипит и заваливается на бок. Просто чудом успеваю соскочить, едва не застряв в стременах. Падаю под прикрытие упавшего коня. Путаясь в непривычной кобуре, рву из неё наган, и кручу головой. Как там мой ординарец.