Ротшильды. История династии могущественных финансистов

Эта дружба никак не ослабила преданности Ротшильдов к иудаизму. Напротив, иногда казалось, что в опасности находится англиканская церковь. 19 января 1881 года принц вызвал настоящую бурю возмущения, явившись на церемонию бракосочетания Лео в главную синагогу на Грейт-Портленд-стрит. Ему понравилась кошерная еда на свадебном ужине, и он беззаботно хохотал над еврейскими анекдотами. Впоследствии они стали его страстью, а поскольку Натти разделял эту слабость принца, Лондонский дом Ротшильдов стал не только крупным международным центром, но также крупнейшим центром, где коллекционировали рассказы про Мойшу и Изю.

Писали, что один из иностранных дипломатов, барон фон Экардштейн, получил от Ротшильдов специальное поручение – собирать и передавать им еврейские анекдоты, которые рассказывали за границей, особенно каламбуры с Берлинской биржи. Экардштейн не только собирал их, но и передавал по телеграфу в Нью-Корт, откуда они немедленно поступали во дворец Мальборо.

Архивариусы Лондонского банка, которые заботливо охраняют множество секретов, сохранили также остроумные еврейские анекдоты, переданные по телеграфу благородным прусским дворянином.

Кое-что было сделано. Еврейский вопрос был поставлен в повестку дня Ревельского совещания. Английский посол в Петрограде писал Натти: «Из моего отчета вы увидите, что русский премьер-министр обдумывает возможные улучшения, которые должны коснуться многих евреев в России».

Примерно в это время лондонский раввин сказал следующее: «В отличие от христиан мы, евреи, не признаем мессию, но святое Семейство у нас есть». Продолжив эту мысль, можно сказать, что у евреев было не одно, а несколько святых семейств, ведь кроме английских Ротшильдов были и другие. Итак, чтобы завершить ротшильдиану конца века, отправимся во Францию и Австрию.

Непослушный Бисмарк

Во Франции восхождение по социальной лестнице далось Ротшильдам легче всего. За восемьдесят лет были сметены с исторической сцены Бурбоны, орлеанская династия и бонапартисты. Только Ротшильды сохраняли свои позиции. После того как рассеялся дым Парижской коммуны 1871 года, барон Альфонс по-прежнему возглавлял незыблемый Парижский дом.

Генеалогически парижская ветвь была ближе всего, на целое поколение, к франкфуртским корням. Джеймс был самым младшим из братьев и женился уже совсем зрелым человеком. Поэтому его дети были ровесниками внуков его братьев. Все четверо сыновей Джеймса, Альфонс, Гюстав, Соломон и Эдмонд, оставили сверкающий след в истории французского общества второй половины XIX века.

Альфонс, такой же стройный, изящный и невысокий, как его отец, был еще более светским человеком. Говорили, что у него лучшая пара усов в Европе. Тем не менее, он был грозным носителем своего имени, как и подобает истинному Ротшильду.

Что значило в то время это имя во Франции? Это становится совершенно ясно на одном маленьком примере – железнодорожном происшествии с Альфонсом. Король Бельгии, один из клиентов Парижского дома, пригласил Альфонса на приватный обед, и, чтобы не привлекать лишнего внимания, Альфонс отправился инкогнито обычным экспрессом Париж – Брюссель, а не на своем личном поезде. В нескольких милях от границы экспресс был остановлен и отведен на боковые пути. Пассажирам сказали, что это сделано для того, чтобы пропустить частный поезд.

Барон не привык уступать кому-нибудь путь. Кроме того, он опоздал на обед к королю. Телеграфные провода накалились от его возмущенных посланий. Наконец, корень зла был найден. Оказалось, что камердинер Альфонса забыл упаковать его костюм для ужина, он воспользовался именем своего хозяина и его личным поездом и отправил багаж в Брюссель. Таким образом, Альфонса отодвинул его собственный сюртук.

В более важных случаях Альфонс всегда оказывался в нужное время в нужном месте. Его карьера переплелась с великими потрясениями во Франции – с падением Луи-Наполеона и неистовым рождением Третьей республики. Но при всех этих трагических обстоятельства Альфонс хранил верность традиционной тактике Ротшильдов – он оставался за сценой.

5 июля 1870 года адъютант его величества явился к барону, чтобы препроводить его в Сен-Клу. Император был сильно обеспокоен. Пруссия постоянно устраивала провокации на франко-прусской границе, а теперь она собиралась посадить Гогенцоллерна на испанский трон и таким образом подготовить для Франции удар с тыла.

Настойчивость Пруссии означала только одно – войну. Только Англия могла остановить Бисмарка, но для этого надо было действовать немедленно. Дело осложнялось тем, что в тот момент в Англии не было министра иностранных дел – прежний министр, лорд Кларедон, только что умер, а новый еще не был назначен. (Им станет лорд Гранвиль.) Наполеон хотел, чтобы Ротшильды использовали свои каналы.

Альфонс легко понял, что стояло за этими словами. Официальное обращение Франции свидетельствовало бы о ее слабости.