Rotten. Вход воспрещен

Малкольм тогда сказал мне: «Это конец, я не буду менеджером группы, которая играет в такие игры!» Он обвинял Джона в том, что тот превратился в «Рода Стюарта» и не собирался участвовать в проектах, которые, по мнению Малкольма, были бы хороши для группы.

Он сказал: «Сид постоянно кромсает себя острыми предметами и, наверное, уже мертв!» Я предложил ему спуститься и поговорить с Джоном, но он сказал, что не будет общаться с «этим козлом».

На следующее утро я пришел в ресторан, где Джон завтракал. Как я понял, тогда ему все еще не сказали, что произошло, и он понятия не имел, что группа на него взъелась. Стив и Пол спустились и попросили разрешения поговорить с Джоном. Я пошел в комнату и сказал об этом Малкольму. Как только Джон поговорил с ними, он спросил меня, где Малкольм. Джон сказал: «Группа ополчилась на меня!» Я открыл дверь и впустил его. Потом я вышел и не слышал ничего, о чем говорили Джонни и Малкольм. Его долго не было, потом он вышел и отправился в свою комнату. Малкольм собрал вещи и в течение часа он, Стив и Пол покинули отель. Пока Малкольм собирал вещи, я сказал ему, что он сошел с ума. Он ответил: «Я тебе не какой-то там менеджер, которого интересуют лишь бабки. Не могу поехать в Рио, значит, ничего не могу!» Я спросил его, почему нельзя было попытаться убедить Роттена поехать с ними в Рио еще утром. «Роттен вовсе не стоит тех неприятностей, которые нужно терпеть из-за него!» По факту Малкольм лишь доказал, что он ленивый. Он просто не мог смотреть Роттену в глаза.

Я никоим образом не виню Джона в распаде группы, и я думаю, что основная причина распада – отсутствие интереса со стороны Малкольма, и возможно, что-то произошло между Сидом и Малкольмом в то утро, когда они собирались в Рио.

ДЖОН БУГИ ТИБЕРИ: Я сопровождал группу как менеджер в дороге в американском туре, который начинался в Атланте, штат

Джорджия. Как только мы прибыли туда, все организационные вопросы взяли на себя представители туровой команды Warner Brothers. Они специально организовали разрешение для Pistols натур по Америке и очень беспокоились о безопасности команды. Эти ребята были в состоянии паранойи, как мне кажется. Они постоянно физически угрожали группе, если те «плохо себя вели». Подобное отношение взбеленило Pistols до таких масштабов, что они стали очень нервными, и это усилило трения и напряжение внутри группы.

Мы с мистером Маклареном вынашивали идею о туре по Южной Америке. Мы чувствовали, что на этих концертах будет полно людей. Все члены группы были проконсультированы по поводу предлагаемого тура, а также по поводу встречи с Биггсом как возможной альтернативы туру по Северной Америке. Джон Лайдон все знал и тоже был проконсультирован. Лайдон не был в курсе только того, что поездка в Бразилию была перепланирована, пока не появился в Сан-Франциско с туровой командой Warner Brothers на репетиции (саундчеке) в субботу днем, четырнадцатого января 1978 года. Когда я сказал Лайдону о новом рейсе в понедельник, Джон ничего не сказал на репетиции о том, что не поедет. Он, конечно, выражал претензии по этому поводу, когда после концерта я говорил с ним по телефону. Он не смог появиться в отеле «Миако», как было условлено.

Я не мог дозвониться до Лайдона по телефону весь день воскресенья, поэтому в ту ночь я поехал в мотель в Сан-Хосе, где, как я полагал, Джон находился с туровой командой. Ноэль Монк не дал мне пообщаться с Лайдоном. Он пытался отговорить нас от поездки в Бразилию. Мы решили уехать и по пути забрать Лайдона рано утром, чтобы отправиться прямо в аэропорт. В понедельник утром мы направились Сан-Хосе, но вернулись, после того как Макларен решил, что Сид был разочарован и раздражен поведением Лайдона и что лучше отложить поездку, пока Джон и Сид не разберутся между собой.

Вышло так, что мы вернулись в Сан-Франциско. Пока мы проводили время там, мне стало ясно, что ребята из Warner Brothers решили, что хотят оставить Pistols в Америке.

Представители лейбла обещали группе деньги и «хорошие времена». Кроме того, они предупреждали их об опасностях, которые их поджидали на южном континенте.

В конечном счете эти разговоры возымели эффект только на Джона. Я полагаю, его возмущение тем, что ему не сказали о туре по Южной Америке, возникло по той причине, что американцы с севера не приняли его. Более того, он чувствовал себя отчужденным от группы. Возможно, другой причиной, почему он не хотел принимать участия в южном туре, стал тот факт, что он не желал проводить с ними слишком уж много времени.