Ротвейлер

Так как Инес уже открыла дверь, закрывать ее не было смысла. Она перевернула вывеску на «открыто». Мистер Хори вышел из магазина и поднимал жалюзи. Инес любила смотреть, как он это делает, а также, несмотря на то, что вид счастливых парочек в кафе ее угнетал, любила наблюдать, как выставляют на улицу столики. Это значило, что лето близко. Мистер Хори обычно не махал ей рукой, чтобы поприветствовать, он сгибался в вежливом поклоне.

Инес вернулась в магазин и позвонила в полицию.

Уилл никогда не бывал в этих местах. Все здесь незнакомое. Детский дом находился на Крауч-энд, Бекки жила в Примроуз-хилл, Инес в Паддингтоне. Этими местами ограничивался весь его Лондон, другого он не знал. Для Кейта это тоже была перемена, обычно он работал в Сент-Джон-Вуд, в Майда-Вэйл или в окрестностях Эджвер-роуд. Зато семья его жила как раз в том районе, куда они направлялись. Но они свернули задолго до того, как доехали до Харлсдена.

Многоквартирный дом, в котором они работали, располагался на улице, отходящей от Лэдброк-гроув. Кейт получил парковочный талон, так что им не пришлось прятаться от дорожных инспекторов. Они должны были покрасить три однокомнатные квартиры, – заказ домовладельца, собирающегося эти квартиры сдавать, – и Кейта проинструктировали, подмигнув ему и толкнув локтем, чтобы особенно не выкладывался.

– А я ему и говорю, – начал Кейт, поднимаясь по лестнице, когда они вносили в квартиру инструменты, – так я и говорю: не в моей натуре делать работу в полсилы. А если вас это не устраивает, то поищите какого-нибудь ковбоя, чтобы попахал на вас. Вам как раз подойдет, сказал я. А он глаза опустил и промолчал. Ты, небось, надеялся, что у них тут лифт есть?

Почти ничего из сказанного Кейтом Уилл не понял. Только про лифт.

– Да, – ответил он.

– Это называется жадностью. Этим все сейчас страдают. Всем бы как можно скорее выгоду получить, куда ни глянь. От этого и все преступления. – Кейт задумался, как закончить предложение, в результате сказал просто: – Что угодно ради выгоды сделают. Не зря же, – он остановился в пролете, посмотрел Уиллу через плечо и нервно продолжил, – коммунисты их не любили.

Уиллу нечего было сказать о коммунистах, и он промолчал. Они вошли в первую квартиру, открыв ее ключом домовладельца.

– Воняет так, будто полгода не проветривали, – поморщился Кейт. – Открой окна.

К тому времени, когда пришла Зейнаб, в магазине уже стояли Криппен и его помощник, Зулуета. Полицейский сел за стол Инес, надел перчатки и принялся с увеличительным стеклом изучать крестик.

– Что происходит? – спросила Зейнаб, скидывая туфли на шпильках.

– Я нашла у нас вот это, – Инес указала на стол.

– Это тот самый? – Зейнаб посмотрела на крестик из-за плеча Зулуеты, окутав его ароматом туалетной воды с запахом туберозы.

– Похоже на то, – ответил Зулуета.

– Умереть можно от страха. А мой… э… мой друг считает, что, возможно, ее и задушили этой цепочкой. Это правда?

Полицейские не ответили, но Зулуета помрачнел от такого прямого предположения и оттого, что оно походило на правду.

– Итак, миссис Ферри, – Криппен, вероятно, чувствовал, что потерял контроль над ситуацией и людьми, и решил его восстановить. – Мы должны провести обыск. Если возражаете, я предоставлю вам ордер.

Инес встала с негодованием. Никто даже не поблагодарил ее за то, что она сообщила обо всем в полицию. Вместо этого они упрекнули ее, якобы нужно было позвонить им вчера вечером. Ей показалось, что стоило этим двоим войти в магазин, как они стали обращаться с ней как с сообщницей Ротвейлера.

– Я не возражаю, – холодно проговорила она. – Я только не понимаю, почему вам кажется, что я могу вам чем-то помешать. Я и подумать о таком не посмела бы. – Их поведение сильно отличалось от той учтивости, с которой Форсайт общался со свидетелями, готовыми ему помочь. – И если так будет продолжаться, я напишу на вас жалобу.

– А я подпишусь, – вставила Зейнаб, всегда такая лояльная. – А то обращаетесь с нами, словно мы преступницы.

– Простите, если я вас оскорбил, – сказал Криппен, только усугубляя ситуацию. – Позвони-ка в отделение, Зулуета, и пригласи сюда Оснабрука и Джонса для обыска. А вы, миссис Ферри, успокойтесь немного и скажите, кто заходит к вам в магазин? Я должен иметь представление, кто мог подбросить сюда эту… цепочку.

– Сотни людей, – ответила Инес.

– Ну, двадцать человек в день, по меньшей мере, – Зейнаб подняла на Криппена свои сияющие черные глаза. – А иногда и больше.

– Но вы же не продаете двадцать предметов в день? – Его недоверчивый тон еще больше обидел Инес. – Не все же они что-то покупают?

– Половина покупает, – не совсем честно ответила Зейнаб.

– У вас есть еще квартиранты. Некоторых я видел здесь. – Прозвучало это так, будто Инес заведует борделем.

В этот момент распахнулась входная дверь, и в магазин гордо вошел Мортон Фиблинг.

– Это покупатель или квартирант?

– Это мой жених, – Зейнаб не забыла надеть сегодня утром нужное кольцо и потому говорила с уверенностью, глядя инспектору Криппену в лицо. – Мистер Фиблинг.