Роуз и тайна магии

Роуз озабоченно оглядела углы, но нигде не наткнулась на зловещую ухмылку крокодильего чучела. Все выглядело вполне нормально – впрочем, Роуз плохо себе представляла, какой кухня должна быть, хотя сироты в приюте Святой Бриджет помогали на кухне. В том огромном помещении, насквозь пропахшем вареной капустой и бесконечными пудингами на сале, вечно толпилась куча девочек, рубивших капусту – еще и еще капусты. Приятно было для разнообразия оказаться на кухне, где капустой вообще не пахло. Здесь пахло чаем и чем-то соблазнительно сладким, пекущимся в большой черной печке. На подоконнике стояли горшки с геранями, а вдоль стены – целый ряд разнообразных медных формочек для желе. С потолка свисали пучки трав, но Роуз решила, что они предназначены для готовки, а не для зелий.

Миссис Джонс одобрительно улыбнулась, заметив недоверие на лице Роуз.

– Никакой магии на моей кухне, – твердо сказала она. – От нее сплошная грязь и беспорядок. И вкус неправильный.

Роуз удивленно кивнула. Миссис Джонс явно говорила правду. Ее никто не разыгрывал. Она действительно оказалась в доме, полном магии, – но вот на кухню волшебство не допускалось…

Тут зазвонил один из латунных колокольчиков, висевших в ряд на стене.

– Кабинет мистера Фаунтина, – сказала мисс Бриджес. – Хм-м. – Она внимательно посмотрела на Роуз. – Нет, пожалуй, покажем тебя ему, когда приведем в порядок. Еще подумает, что ты маленькая оборванка. Сьюзен! – позвала она. – Оставь пока серебро и ступай к хозяину. Полагаю, он хочет чаю.

Роуз кивнула и вперила взгляд в стол, заметив краем глаза, как пышная черная юбка Сьюзен прошуршала мимо. Оборванка? Наверное, так и есть. Она настолько привыкла к девочкам в поношенной, не по размеру маленькой одежде, что никогда задумывалась об этом. Она судорожно сглотнула. Мисс Бриджес была к ней так добра – добрее, чем могла оказаться экономка, в этом Роуз не сомневалась, – что ее небрежная грубость показалась очень обидной. Насколько лучше она бы выглядела, если бы ей дали время переодеться в воскресное платье – пусть и старое, оно хотя бы безупречно чистое и почти подходит по размеру.

Мозолистая рука мягко подняла ее подбородок. Миссис Джонс перегнулась через стол и внимательно смотрела на нее. Кухарка ободряюще кивнула:

– Надеть хорошенькое ситцевое платье, причесать волосы, найти чепчик – и будет вполне прилично. Не плачь, душенька. Мисс Бриджес хотела сказать, что сейчас ты не в лучшем виде. Мистер Фаунтин бывает чуток привередливым.

Билл захихикал:

– Да он утром по полчаса волосы укладывает!

Мисс Бриджес сердито посмотрела на него:

– Тебе прекрасно известно, Уильям, что мистер Фаунтин состоит при дворе Его Величества! Он едва ли может явиться перед Королем и Королевой, не причесавшись. А ты сегодня причесывался, могу я поинтересоваться? – спросила она ледяным тоном. – Отсюда что-то не заметно. Допивай чай и помоги развесить ковры на просушку.

Роуз взглянула на волосы Билла и приободрилась. Вряд ли их вообще можно было причесать, эти всклокоченные, неровно подстриженные пряди. Голова Билла выглядела как потертый коврик для вытирания ног, того же песочного цвета. Она ничего не сказала. В приюте Святой Бриджет все знали свое место. Мисс Локвуд читала им об этом длиннющие нотации, и Роуз была уверена, что в доме мистера Фаунтина, как и в приюте, ее место в самом низу. Надо постараться не обидеть Билла, потому что она уже ухитрилась расстроить другую горничную, Сьюзен, одним своим присутствием.

Билл хитро улыбнулся ей, громко допивая свой чай. Похоже, его нисколько не задело то, что его отчитали.

– Билл пришел к нам пару лет назад из приюта Святого Бартоломью, – объяснила миссис Джонс, когда он вразвалочку прошествовал в судомойню. – Вот почему мы решили взять горничную из приюта Святой Бриджет.

– Билл тоже сирота? – удивилась Роуз. Он казался таким уверенным в себе – и таким счастливым.

– Да, найденыш, как и ты. Он хороший работник. – Миссис Джонс одобрительно кивнула. – И ты тоже, я уверена.

* * *

Несколько часов спустя Роуз делала все возможное, чтобы показать, как она умеет работать. Она сидела напротив Билла за большим столом в судомойне, где, видимо, делались все мелкие домашние дела. Они чистили серебро, не только ножи и вилки, но и большущие тарелки и чаши с выгравированными волнистыми буквами. Буквы в основном складывались в фразы вроде:

«Алоизиусу Фаунтину, с благодарностью и восхищением, от Почтенной Гильдии Крысоловов».

Эта тарелка была украшена маленькими крысами, танцующими вдоль краев. Роуз задумалась, чем мистер Фаунтин заслужил такую благодарность.

– Это надо делать каждый день? – спросила она, надеясь услышать «нет».

– Конечно нет, – презрительно ответил Билл. – Раз в неделю. – Он оглянулся через плечо, чтобы проверить, не слушает ли кто-нибудь в кухне. – Я иногда не чищу все подряд, – прошептал он. – Никто не замечает. Ими пользуются только во время приемов.