Роузлинд (Хмельная мечта)

Но было уже поздно: де Боуэн настиг ее, когда она положила свою руку на запястье Иэна.

– Вы обещаете мне этот танец, леди Элинор?

– Извините, мой господин, он уже обещан.

– Кому, уж не этому ли щенку? – де Боуэн бросил такой злобный взгляд на Иэна, что у Элинор перехватило дыхание. А вдруг де Боуэн попытается силой увести ее, или ему кто-то сказал, что Иэн был предупрежден об этом?

Ее нервная реакция передалась Иэну. От такого оскорбления его губы плотно сжались, и Элинор почувствовала, как напряглись мышцы на его руке. Она сжала его руку.

Подчиняясь предупреждению Элинор, готовый ответить обидчику на оскорбление тем же, Иэн быстро сказал:

– Я послан моим господином.

– Вы свободны, леди Элинор? – спросил подоспевший Бигод.

– Нет, как видите, – ответила она спокойно, но душа у нее ушла в пятки. Она надеялась, что, кто бы ни подошел к ней первым, у другого хватит здравого смысла, чтобы отойти, когда он поймет, что его сопернику отказано в танце.

– Пойдемте, я не могу доверить Вас этому молодому и неопытному спасителю, – вежливо произнес Бигод, игнорируя присутствие де Боуэна.

– О, прекрасно, – хохотнул де Боуэн.– Все зависит от того, от чего он должен ее спасать. Некоторые предпринимают такие тщетные и бесполезные попытки, что даже этот несмышленыш может сойти за достаточную защиту.

Услышав тон, которым были сказаны первые слова, и, уловив в них издевку, Элинор сразу же приготовилась к решительным действиям. Она встала между Иэном и де Боуэном и изо всей силы сдерживала руку Иэна, который пытался ее высвободить, чтобы ударить обидчика.

Но Элинор, думая о том, что де Боуэн хочет насильно увлечь ее и поэтому обратил свою насмешку только против Иэна, не заметила, что разъяренный Бигод наступает на де Боуэна.

– Пожалуйста, джентльмены! – крикнула Элинор, рванувшись вперед, чтобы встать между ними, и была сразу же сбита с ног ударом, который был предназначен де Боуэну.

– Леди Элинор! – закричал Иэн, бросаясь на колени перед своей госпожой. И тут толпа, которая уже начала собираться вокруг них, расступилась, отхлынув на обе стороны, подобно волне, которая образуется, когда корабль, подгоняемый ветром, носом разрезает водную гладь. Две сильные руки решительно подняли Элинор и Иэна с пола. Две другие, такие же крепкие и сильные, унизанные кольцами, схватили спорщиков за шиворот и потрясли их, как крыс.

– Пусть будет мир, я так повелеваю, – прогрохотал Ричард.

– Элинор, что Вы еще натворили? – зарычал Саймон. Элинор разрыдалась и спрятала лицо на груди у Саймона. Это был ужасный день, слишком много всего одновременно. Иэн побелел, как полотно. У Саймона перехватило дыхание. Он никогда не видел, как плачет Элинор, за исключением тех редких моментов, когда не удавалось добиться своего, и бессильный гнев делал ее непоследовательной в своих принципах.

Между тем Мило де Боуэн поправил свое платье и непринужденно извинился. Он сказал, что это была его вина, он-де сделал глупый жест, а сэр Роджер не понял его. Бигод, в свою очередь, подтвердил версию Мило и даже пробормотал что-то вроде извинения, но оба бросали косые взгляды на Элинор в моменты, когда думали, что Ричард обращается к другому. Король удовлетворился их ответом, поцеловал их и отпустил. Затем он обратил свой взор на другую группу:

– Ну, леди Элинор, – произнес он совершенно бесстрастным голосом, что говорило о том, что ему безразлично то жалкое зрелище, которое она собой представляла.– Что же Вы натворили?

Саймону с трудом удавалось сдерживаться, с его губ готов был сорваться гневный окрик оставить Элинор в покое, но Иэн, по своей молодости, еще не умел себя контролировать.

– Она ни в чем не виновата, Ваша милость! – воскликнул он.

У Ричарда взметнулась бровь.

– Но ведь все взгляды были устремлены на нее, и ее опекун кричал: «Что Вы еще натворили»?

Наступила очередь Элинор объясниться. Всхлипнув и вытерев тыльной стороной ладони слезы с глаз, чувствуя себя в безопасности рядом с Саймоном, она откровенно ответила:

– Все потому, что я очень непослушная и часто затеваю ссоры, Ваша милость.

В ее поведении и в словах не было ничего женственного. Если бы не ее одежды, она скорее сошла бы за подростка, моложе Иэна.

– Но клянусь честью, что сегодня не я была причиной ссоры, – продолжила она.– По крайней мере, я предполагаю, что послужила причиной, но у меня не было ни намерения, ни желания делать это, все произошло помимо моей воли.

– Да? – спросил Ричард, немного мягче, довольный ее ответом, но его взгляд быстро скользнул по Иэну.