Роузлинд (Хмельная мечта)

Вдруг ворота распахнулись, и группа всадников ринулась на них, размахивая копьями. Люди Саймона не были натренированы в боях с копьем, да и копий у них самих не было. Саймон нащупал боевой топор и обвел взглядом своих воинов: они делали то же. Они не знали, как атаковать с копьем, но зато прекрасно знали, как отразить такую атаку.

– Ну, за Ричарда! – взревел Саймон.

Конь, не ожидая сигнала Саймона, рванулся вперед. Когда они врезались между двумя группами лучников, Саймон увидел, как, отбрасывая плетеные щиты, лучники бегут к лошадям, чтобы присоединиться к отряду Саймона. Он наклонился вперед, прикрываясь щитом, держа в руке боевой топор. Впереди стоял лес копий. Сколько их было? Слишком много.

Для Саймона, который сражался в турнирных схватках, бывавших иногда более жестокими, чем на войне, удар по щиту ничего не значил. Он успел увернуться от удара копья. Опасность поджидала его с другой стороны, не защищенной щитом. Саймон поднял топор и нанес удар слева, затем справа.

Он увидел за всадниками толпу пеших воинов. Затем он прорезался в линию всадников. Их было не так много, как сначала показалось. Повесив топор на седло, он выхватил меч и вонзил шпоры в бока коню, про себя повторяя молитву. По полю носились кони без всадников. У Саймона не было времени разбираться, чьи всадники убиты: его или валлийцев. За спиной он услышал голос Бьорна: он пел! Совсем как тогда, когда он прикрыл Саймона от удара мечом. Саймон засмеялся. Он уловил некоторые слова из песни, что пел Бьорн – это были чудовищные ругательства!

Саймон отразил щитом удар меча и наклонился вперед, чтобы нанести свой удар. Его противник вскрикнул, из раненой руки хлынула кровь. Удар слева заставил Саймона нанести удар в том же направлении не глядя, но пронзительный крик убедил его в том, что удар достиг цели. Саймон повернул вправо, бросаясь на всадников, которые атаковали одного рыцаря. Он ударил одного мечом по плечу, нанося глубокую рану, но тот повернулся и рубанул Саймона. Саймон разразился проклятиями, так как край меча прошел через кольчугу и почти задел свежую рану, которую лечила Элинор. Он почувствовал, как рана открылась, и в этот момент смерть настигла его противника – он нанес ему удар мечом прямо в рот, и то, что было когда-то лицом, уже больше не существовало.

Саймон наносил удары и отражал их. Его меч обагрился кровью и зловеще сверкал на солнце. Удар сзади вызвал у него сдавленный крик. На минуту он впал в забытье. Только песня, которую он слышал до этого, звучала у него в ушах – но это явно не была песня ангелов. Значит, он еще жив. Саймон засмеялся.

– Больно, господин? – закричал рядом Бьорн.

– Вперед! – скомандовал Саймон, не отвечая на вопрос. Он не чувствовал боли.– Оттесняйте их назад, к воротам!

Бьорн подхватил команду и криком передал ее другим всадникам. Со стороны противника было немного всадников. Саймон ошибся. Валлийцы редко использовали многочисленную конницу, они делали ставку на быстроту передвижения пеших воинов и их способность исчезать в непроходимых горных лесах. Но здесь эта тактика не пройдет. Всадники Саймона посеяли смуту в рядах валлийцев, загоняя их назад, к воротам. Кони давали людям Саймона некоторое преимущество. Для бедных горцев лошадь была роскошью, а захваченный как трофей боевой конь был целым состоянием. Медленно бой приближался к частоколу. Огни почти потухли, но дым от них поднимался к небу. Чем ближе они продвигались к лагерю, тем хуже было видно. Вдруг они услышали, как у ворот раздался стук, и кто-то по-валлийски закричал, чтобы открыли ворота и впустили их.

Со скрипом ворота приоткрылись, чтобы впустить человека. Но этого не произошло, так как огромные крючья уцепились за края ворот, и, с силой натянув веревки, привязанные к крючьям, люди Саймона распахнули ворота.

– Вперед! – закричал Саймон, вонзая шпоры в бока коня.

С этими словами всадники, пришпоривая измученных лошадей и оставляя на их боках кровавые следы, рванулись к воротам. Створки качались вперед-назад: нападающие и защищающиеся старались тянуть ворота каждый к себе. Кони ржали и били копытами. Четвертая часть воинов вместе с Саймоном пробилась за ворота и ворвалась во вражеский лагерь.

Это был конец боя, но не конец кровопролития. Немногие оставались в лагере – только раненые, дети и старики. Когда воины у ворот были побеждены, потребовалось немного времени, чтобы собрать и взять в плен женщин и детей, многие из которых сражались наравне с мужчинами и даже более успешно, потому что люди Саймона не наносили ударов женщинам и детям. Возможно, они бы не были так разборчивы, но Саймон знал, что любой удар, нанесенный этим людям, которые не были воинами, может вызвать кровную вражду. Он сам поклялся убить любого, кто нанесет хоть один удар женщине или ребенку.