Роузуотер. Восстание

В те несколько дней, когда я восстанавливаюсь после операции, мне приходится ознакомиться с целой кучей материалов. Я был оторван от реальности, а там, куда я отправляюсь, неловкая фраза может меня убить. Похоже, Джек Жак в полной мере воплотил свой потенциал долбоеба. Возможно, если бы я убил его тогда, всего этого не было бы?

Поразительное ощущение дежавю. Они говорят, что мне придется отправляться туда безоружным, но в город уже внедрены люди, мутящие воду. Меня заверяют, что подпольщики предоставят мне оружие.

Передо мной голограмма Роузуотера. Поверить не могу, что он так сильно вырос. Купол больше, чем десять лет назад. Он достиг тридцати миль в диаметре и ста восьмидесяти футов в высоту и перестал быть гладким, отрастив шипы и сделавшись похожим на булаву или шар моргенштерна. В городе есть собор, мечети, стадион, кинотеатры и небоскребы. У них есть классовые различия, и пригороды, и школьные автобусы. А еще у них есть повсеместное здоровье и бесперебойный поток энергии от пришельца, хотя разведка доносит, что у самого́ чужого дела́, возможно, идут не очень хорошо.

Я проникну в город с юго-востока, рядом с Йеманжи, через болота и трущобы Она-око, и встречусь со связным. О любом недомогании я должен сообщать своему куратору, Эурохену, который стоит во главе О45. Президент приказал ему разобраться с этим делом лично.

– Сэр, а что насчет миссис Алаагомеджи?

– Она в поле и не выходит на связь. Не беспокойся о ней. – Левый глаз Эурохена дергается. Возможно, ему не нравится находиться в ее тени. Возможно, он лжет.

– А если я ее встречу?

– Притворись, что не знаком с ней.

– Сэр… – я колеблюсь.

– Говори свободно, агент.

– Что, если она не захочет, чтобы я убивал Жака?

Любой, кто участвовал в полевой операции, скажет вам, что реальность в зоне конфликта способна меняться. Что, если Алаагомеджи видит другую реальность?

– Ты исполняешь волю канцелярии президента. Твой приказ – ликвидировать Жака. Если кто-то встанет на твоем пути – ликвидируй и его тоже. Тебе ясно?

– Да, сэр.

Я бреду по болоту в темноте. На ладони светится приложение-компас, выводящее меня к Она-око. На меня садятся москиты, но я не беспокоюсь, потому что у меня есть пластырь, предохраняющий от малярии. Он казенный, а значит, скорее всего, ненадежный, но я полагаюсь на то, что нужен им живым. Какой-то мудила попытался искоренить малярию, изменив гены вызывающих ее плазмодиев. Для большинства видов это сработало, но возник живучий, устойчивый к лекарствам плазмодий, который попросту убивает тех немногих, кто им заражается. Так что заболеваемость упала, а вот смертность возросла. Сильно возросла.

Я вижу блуждающие огоньки, чую запах метана и слышу отчетливый плеск Йеманжи. Через каждые несколько ярдов мне встречаются падуны, пародии на людей, колеблемые ночным ветерком, следящие за мной немигающими глазами, умоляющие меня рухнуть в их едкие объятия.

Когда почва становится суше, я слышу вдалеке зовущий меня барабан. Я мог бы поклясться, что земля дрожит, но, быть может, дело в разнице между болотом и красным песком.

Я пересекаю границу города – это ключевой момент, причина, по которой они были вынуждены отыскать меня, вместо того чтобы послать другого агента. Пришелец убивает всех, в ком видит чужака с дурными намерениями. О45 – как и я – надеется, что Полынь узнает меня и посчитает частью Роузуотера. Я замечаю, что замедлил шаг и, тяжело дыша, жду, когда меня поразит молния с южного ганглия.

Но молнии нет, и я подхожу к первым домам. Барабанщику десять лет, и я касаюсь тыльной стороны его ладони, чтобы перевести немного денег.

Добро пожаловать в Роузуотер. Он не так вонюч, как прежде.

Глава двадцать пятая Аминат

Кружной путь заводит их в трущобы Она-око, где, поскольку уже стемнело, им придется заночевать. Аминат чувствует под ногами далекую вибрацию, в которой не виноваты ни машины, ни поезда. Она знает, что скатка следует за Алиссой под землей точно так же, как гомункул следует за ней по земле.

– Отдохнем здесь, – говорит Аминат. – Отошли эту тварь, а то с ней нам никто жилье не сдаст.

Они находят себе номер, за который отдают ту наличку, что еще осталась у Аминат. Она ждет, пока Алисса примет душ. Окно закрыто, кондиционер работает – жаль только, гомункул залез на крышу и голосит там, как брошенный щенок.

Звонит Кааро, и у нее замирает дух.

– Я тебя люблю, – говорит она вместо приветствия.

– Я тебя люблю. Я нашел решение твоей проблемы с чипом, но придется кое-кого привлечь. Я тебе когда-нибудь рассказывал про парня, которого зовут Гнилорыб?

– Такое имечко я бы запомнила.

– Он технобандит из Лагоса, небесник.

– А кто такие небесники?

– Это члены одной церкви, но еще так называют тех, кто занимается перепрошивкой электроники и постхакингом… неважно. Главное – что он может удаленно перенастроить твой имплантат. Сейчас я его подключу.

– Привеееет. – Судя по голосу, Гнилорыб под кайфом.

– Милый, мне не кажется, что это хорошая идея, – говорит Аминат.