Роузуотер

Лопата ударяется во что-то твердое, в ботинок.

– Здесь кто-то есть, – говорю я. – Кого-то похоронили.

Копаю вокруг и руками выкидываю комья. Моими стараниями постепенно выясняется, что труп не…

– Не один. Вот… это рука от… это не… – Я поднимаю взгляд и вижу, что женщина и ее водитель совсем не удивлены. Они стоят, как телефонные столбы на ветру: кажутся неподвижными, но передают тайную информацию. – Это не та работа, которой я занимаюсь. Отвезите меня назад, сейчас же. Я… Я не имею к этому отношения. Клаус ошибся, я такой работы не делаю. Я не работаю. Я безработный. Полиция будет…

– Уймись, – говорит водитель.

– Ты нашел? – спрашивает женщина.

– Транс кончается здесь. Это человек, которого вы искали, сто процентов. Точнее, один из этих. Но вы это уже знали, так ведь? Вы знали, что он мертв и что его… – Господи, я не могу перестать говорить.

– Уймись. – Водитель смотрит вокруг, потом на часы.

– Пожалуйста, умоляю вас, не убивайте меня, – говорю я.

– Зачем нам тебя убивать? – спрашивает женщина. Потом говорит водителю: – Они опаздывают.

– Если вы отпустите меня, можете забыть об оплате. Мне нужно жить, чтобы заботиться о семье, – говорю я.

– Нет у тебя семьи. Теперь заткнись, пожалуйста. Ты начинаешь меня раздражать, – говорит женщина. Они с водителем продолжают осматриваться.

Если я выберусь отсюда живым, то прикончу Клауса. Он, наверное, даже не бельгиец. Сраный немецкий нацист, ублюдок, говноед! Я стою в неглубокой могиле, не зная даже, копать мне дальше или попробовать сбежать. Бежать некуда. Пустошь на мили вокруг, почему здесь и удобнее всего прятать тела. Я, наверное, смогу обогнать водителя, не говоря уж о женщине, но есть и другие факторы. Униформа водителя выпирает в нужном месте, намекая на скрытое оружие. Я, может, немножко и телепат, по-своему даже замечательный, но обгонять пули или отражать их кожей не умею.

– Я обычно нахожу беглецов и украшения. А тут… мертвые тела меня пугают. Пожалуйста! – Если бы только я смог выдавить слезу. Обычно я хороший актер – как все лучшие мошенники – и, когда угроза невелика, легко могу заставить себя плакать. Но сейчас от страха и глаза, и горло у меня пересохли.

Я слышу его: шум лопастей, рассекающих воздух. Вертолет. Вглядываюсь в небо и вижу, что он приближается с запада.

– Наконец-то, – говорит женщина. Она подходит ближе к краю могилы. Я могу заглянуть ей под юбку, но и страсть искателя, и мой сексуальный интерес угасли. – Ты знаешь, что мы, люди, возможно, первые приматы, убившие своих естественных врагов? Мы научились использовать орудия, и бац! Взлетели в иерархии, благодаря противостоящим пальцам и большим мозгам.

Вертолет уже близко, ей приходится щуриться от поднятой им пыли и напрягать голос, перекрикивая грохот.

– Это интересно, – отвечаю я, хотя мне все равно. – Я этого не знал.

– Просто слушай. Ты родился с определенными преимуществами, которых нет у других людей.

Как и ты, думаю я, но не говорю.

– Твои ментальные способности – образно говоря, как большие пальцы. Что бы, по-твоему, сделали львы и пантеры, если бы понимали значение развивающихся отстоящих больших пальцев? Они бы уничтожили человечество – нас, этих зазнавшихся обезьян. – Теперь ей приходится придерживать юбку. – Ты обязан зарегистрироваться как искатель.

– Да, я знаю, и…

– Просто слушай. Ты лучший, кого мы встречали. Удивительный, правда. Одна женщина из Оджоты обошла весь Лагос, прежде чем добраться сюда, но могилу точно указать не смогла.

– Это не точно…

– Один из этих людей был моим мужем. Остальные – такими же, как он, диссидентами. Я знала, что его ликвидировали, но мое начальство не говорило мне, где он похоронен.

– Почему? Что… я не понимаю.

– Я из Отдела сорок пять. Мы уже давно пытались найти тебя или кого-то вроде тебя. Мы не собираемся тебя убивать, хотя могли бы, и никто бы не узнал. Мы не посадим тебя в тюрьму, хотя могли бы, потому что ты нарушаешь закон. У нас есть для тебя работа. Выполни задание, и не просто будешь свободен, но и неплохо заработаешь. Тебе решать. Согласен?

Она достает удостоверение, чтобы подтвердить, что работает на тайную полицию. Вертолет приземляется и извергает вооруженных людей в униформе, которые распространяются, как чума, окружая меня. Вариантов становится все меньше.

– Скажи «да», – говорит водитель.

Да ну на хер.

– Да, – говорю я.

Глава тринадцатая. Роузуотер: 2066

В больнице я лежу недолго. Недели хватает, хотя двигаюсь я еще с трудом, а моча красноватая на вид. В последний день я спрашиваю, где лежит Шесан Уильямс, и, поскольку я работаю на О45, меня к нему пускают. Он подключен к аппарату искусственного жизнеобеспечения и окружен семьей. Его вторая жена монументальная толстуха. Она буквально напоминает памятник жадности. Лицо, правда, красивое.