Ровена

«Берегите нашу спасительницу», — вспомнила Лузена слова Йеграни. Лузена и думать не думала, что события приведут именно её на пост хранительницы и воспитательницы. Она вздохнула, но когда и координатор Камилла присоединилась к уговорам, то согласилась. Лузена искренне беспокоилась о сиротке. Она хорошо понимала, что девочка нуждается в верном друге, чтобы справиться со стрессами и перегрузками, предвидеть появление которых не требовало ясновидения, чего Лузена была напрочь лишена.

«Идите и заберите её из вашей палаты в госпитале, — велела ей Сиглен, правда, куда более вежливо, чем обычно отдавала приказы. — Кажется, это единственное известное ей надежное убежище».

— Я найду её, — пообещала Лузена, подбирая пуху. — Но вы должны быть добрее к ней! Слышите? Не смейте относиться к ней плохо, Сиглен с Альтаира!

«Ладно, я постараюсь, — ворчливо согласилась Сиглен. — Как её зовут?» — Она сама выбрала себе имя. — Тут Лузена запнулась. — Ровена, на местном диалекте — рябина.

Почувствовав легкое сопротивление со стороны Прайм, она уже собиралась дать ей отпор, когда последовал жест примирения:

«Она подберет себе что-нибудь более подходящее, когда освоится в Башне.

Будьте добры, Лузена, приведите ко мне Ровену сейчас же. Она рыдает в слишком широком диапазоне».

Точности ради нужно заметить, что почти девять следующих лет Ровена жила за пределами Башни Сиглен. У Лузены было двое своих детей: девочка девяти лет — Барди, и мальчик четырнадцати — Финнан. Они обладали не очень сильными, но ценными Талантами. Лузене удалось убедить координатора разрешить Ровене на какое-то время переехать к ней из больницы порта. Её дом был весьма комфортабельным, впрочем, как и все жилища Талантов, и хорошо защищен. Лузена не доверяла Сиглен и изо дня в день под любым предлогом откладывала переселение девочки в Башню: «Ребёнок не совсем оправился от страха»; «она только что перенесла простуду»; «мне не хотелось бы беспокоить её именно сейчас, когда она так сблизилась со своей учебной группой»; «её программа обучения не должна прерываться»; «она будет скучать по поддержке и дружескому участию Барди и Финнана»; «в следующем году».

Сиглен не слишком протестовала, у неё были и свои собственные причины для отсрочки. Ровене, по её мнению, потребуется соответствующее её статусу жилище. Она считала, что ребёнку будет удобнее жить подальше от «занятости» Башни и от суеты обслуживающего персонала. Координатор предложила Сиглен ознакомиться с проектами постройки нового жилого комплекса, но Прайм в каждом чертеже находила какие-то недочеты и отсылала проекты на доработку. Обмен бумагами продолжался почти два года, прежде чем заложили фундамент.

Тем временем Ровена вживалась в семью Лузены, да и дети её, Барди и Финнан, были достаточно взрослыми, чтобы относиться к бездомной девочке по-доброму и естественно. В специально организованной группе Ровена играла и с неталантами своего возраста и училась не подавлять их. Большинство детей были так «глухи», что и не догадывались о попытках их контролировать. Их неведение заставляло Ровену говорить вслух в их присутствии. К концу первого года реабилитации Ровена только во время особенно активных и занимательных игр оставляла пуху, но чаще всего игрушка была рядом. Трижды это «животное», похожее на кошку, приходилось забирать у спящего ребёнка, чтобы подновить программу, заменить мех, изношенные или поврежденные датчики.

Сиглен сдержала слово не одергивать Ровену, но часто довольно резко напоминала Лузене, что девочка на её попечении и она отвечает за то, чтобы её подопечная не отвлекала Прайм от работы. Со временем характер Ровены выровнялся. И Пурза все чаще проводила время в её комнате на полке, но ночью всегда устраивалась рядом с Ровеной на подушке.

***

В день переезда к Прайм Сиглен координатор Камилла лично привезла Лузену и Ровену в Башню на своем автолете. Ровена всем своим видом показывала, что нисколько не боится властной хозяйки. Она только покрепче прижала пуху к себе, когда Прайм подошла к ней, натянуто улыбаясь и думая о чем-то, недоступном для ребёнка.

— Не слишком ли мы большие, чтобы играть в игрушки? — удивилась Сиглен.

— Пурза — пуха, она у меня очень давно, — ответила Ровена и спрятала свою любимицу за спиной.

Лузена и Камилла пытались отвлечь Сиглен, но Прайм сконцентрировала все своё внимание на Ровене. Лузена поймала взгляд Браллы, и та выступила вперед.

— Сиглен, — обратилась она к Прайм, — покажите девочке владения, которые вы для неё приготовили. Я думаю, это её заинтересует.

Сиглен жестом руки, унизанной кольцами, остановила Браллу:

— Что за пуха?

Ровена объяснила:

— Это специально запрограммированное стабилизирующее устройство, а не мягкая игрушка.

— Но тебе уже двенадцать лет. Ты достаточно взрослая, чтобы обходиться без няньки.

Ровена была воспитанной девочкой: Лузена приучила её быть вежливой как в речах, так и в мыслях, но она могла проявить не меньше упрямства, чем Сиглен, хотя и никогда не бывала такой бесчувственной.

— Я сама узнаю, когда она мне больше не понадобится. — И хитрунья быстро добавила: