Ровно год

— Я не против, — отвечает Лео и на этот раз не обманывает. — Будет здорово.

— Супер! — Мэдисон подпрыгивает на носочках. — Я напишу!

— Супер.

После ухода Мэдисон Лео, к своему удивлению, обнаруживает, что немножко по ней скучает.

12 октября, 18:20. 56 дней после аварии

Субботним вечером после съемки Ист сообщает, что останется на холме поснимать закат. («Атмосферное видео, — одобрительно кивает Эйдан. — Круто».) Лео тоже решает задержаться: она пока не готова вернуться на землю и вдобавок не знает других способов добраться домой, кроме как с Истом, учитывая, что у остальной троицы из транспорта — только скейтборды.

Вокруг тихо, Лео и Ист, скрестив ноги, бок о бок сидят на брусчатке, солнце медленно опускается в океан, легкий бриз усиливается. Рядом с Истом на миниатюрном штативе установлена фотокамера.

— Прямо как домашний питомец, — улыбается Лео, жестом указывая на фотоаппарат. — Верная собачка-камера.

— Кстати, как там Денвер? — интересуется Ист. Он надел капюшон и так затянул завязки, что Лео видны только его челка, контур носа и выступ подбородка.

— Нормально, — отвечает она. — Наконец-то стал ночевать в моей комнате.

Не поворачивая головы, Ист кивает:

— Это хорошо.

— Да, наверное. — Между этими короткими репликами такая огромная дистанция. Лео не рассказывает, какой темной теперь выглядит комната сестры — темной, безмолвной и пыльной, словно запертое крыло в старом музее. Она не упоминает, что мама почти каждую ночь ложится на Нинину кровать, подложив под голову ее детское одеяльце. — Он ведь пес. Ему плохо. Он же не понимает.

— Да. Бедняга.

— Ты… — Лео осекается, выдергивает несколько длинных травинок, проросших между дорожными плитками, и начинает их рвать. — Ты часто ее сюда привозил? — Ист снова кивает и поворачивается к ней в полупрофиль, открывая нижнюю часть лица. Отец Лео иногда выглядит так же — будто нарочно стискивает челюсти, чтобы сдержать бесконечный вопль. — Мы… то есть… да, привозил. Много раз. Она прекрасно сдружилась с козлом Дейвом, как только привыкла к его суровому виду.

Лео хихикает и выдергивает из земли еще несколько травинок.

— Не знаю, шутишь ты или нет, но в любом случае я тебе верю.

Ист смеется, глубже натягивает на лицо капюшон и опять смотрит на заходящее солнце.

— Вообще-то здесь мы впервые поцеловались.

— Правда? — вырывается у Лео. Ист был первым парнем, в которого Нина по-настоящему влюбилась, чего же удивляться их поцелуям. И все же для Лео слова Иста звучат очень интимно, как будто она читает личный дневник сестры.

— Правда. — Ист показывает на дорогу. — Вон там. С того места лучше всего видно океан. Я подумал, будет, типа, охренеть как романтично. — Он грустно усмехается. — Так и было.

— Это тогда ты сделал фотографии, которые хотел включить в слайд-шоу?

— Да, в тот день. — Ист с минуту молчит, затем продолжает тихим дрогнувшим голосом: — Она все время заставляла меня перечислять, за что конкретно я ее люблю. Все время. Мне казалось, она просто дурачится или дразнит меня. Теперь я жалею, что не говорил ей об этом чаще.

Лео смотрит на солнце и смаргивает слезы.

— И за что же ты ее любил? — спрашивает она, когда вновь находит в себе силы говорить.

Ист со стоном трет глаза.

— Ну, Лео, это же личное.

— Ты сам начал! — смеется Лео, но голос ее выдает. — Я не виновата, ты угодил в собственную ловушку!

— Господи, стремно-то как, — рычит Ист, затем выпрямляет спину. — Ладно, ладно. В общем… иногда, когда она была счастлива, то… смешно морщила нос. И…

— Вот так? — с улыбкой перебивает Лео, морща нос.

— Да, — кивает Ист, и Лео читает в его глазах облегчение и боль. — Именно так.

— Я помню. Сейчас вспомнила. А еще она делала вот так, когда ела что-то вкусное. — Лео и Ист со смехом начинают двигать плечами вверх-вниз, идеально точно имитируя ту, которую любили больше всего на свете.

— Ага. Типичная Нина.

Лео ненадолго задумывается, потом лукаво смотрит на Иста.

— Но по временам она бывала ужасной засранкой.

Закрыв лицо ладонями, Ист хохочет так, что едва не валится на землю.

— Помнишь, как она устраивала разборки на дороге?

— Боже! — восклицает Лео и тоже заливается смехом. — Она реально сломала клаксон в маминой машине, потому что сигналила без конца. Он просто не выдержал! А еще она часто злилась, когда была голодной.

— Поверь мне, я знаю, — говорит Ист. — Я как-то предложил ей перекусить, чтобы…

— Это было ошибкой.

— Огромной. — Ист откидывается назад, опершись на ладони. — А в девятом классе она обозвала нашего учителя испанского сексистом. Поначалу они сцепились из-за спряжения глаголов.

— Очень на нее похоже, — соглашается Лео.