Ровно посредине, всегда чуть ближе к тебе

– Ага! И еще «время пришло», «удобно», «комфортно», «лучше-чтоб-с-отцом» или «но-она-же-мать-моих-детей».

– Точно.

– Как твое настроение?

– Стабильно безрадостное.

– Таким, как ты, разводиться нельзя.

– С чего ты взяла, что я об этом думаю?

– Думаешь. Но тебе нельзя. В твоем случае дорога из башни только в сумасшедший дом или в бутылку. Ты совсем беззащитная. Ты не умеешь творить реальность.

– А ты?

– Умею, но творю все что-то не то(Не выключайся, пойду чай заварю, целый день не ела, да и не хочу, башка плывет.

– Осень(

Люба и Вера

13 октября

Москва. Медицинский центр «Гармония»

Отделение стоматологии

– Вер, десять минут. Мне надо машину переставить, я так ее бросить не могу. Ой, стойте, мужчина, стойте! Я все хочу узнать, можно вот здесь, на островке, парковаться? Да, но я же сюда влезла, еще и с запасом. Нет, инвалидного знака на нем не было… Вот, Вер, ходят, щелкают, а сами не знают, можно или нельзя. Бегу уже, бегу! Такой сейчас ужас расскажу…

– За тобой парковщик гнался?

– Он не парковщик, а этот, в зеленом, который показания с машин снимает… Уф-ф-ф…

– Садись, отдышись. Что такая заполошенная? Все по времени, мы успеваем. Кофе, может? Люб, ты что, плачешь? Из-за парковщика? Эй, да ты что?!

– Вера, я залетела.

– Куда залетела? В смысле? Так кофе или воды?

– В прямом. Подташнивало последнюю неделю, думала, от препаратов, которые ты мне в рот пихаешь или от этого, с «Тенора», в синтетической рубашке. Три корпоратива с ним отработала, с вонючкой этой мухосранской… Не поет, а голосит, как кошка драная, а пипл хавает! Задержка у меня была две недели. Ну, у меня цикл всегда был чуть больше месяца, в первую неделю насторожилась, но особо не парилась: как обычно, носилась по городу, пописать – и то некогда. Потом уже чувствую: какая-то херня… Может, думаю, климакс?! Хотя у матери моей он только в пятьдесят восемь случился.

А сегодня утром тестер две полоски, блядь, выдает… Как так? За что?!

– Погоди паниковать! Ну чего… Оставляй да радуйся.

– Типун тебе на язык! Сдурела?!

– Ну родишь в сорок шесть, и что? Я в сети сегодня прочитала, в Бразилии одна в шестьдесят девять родила.

– Крокодила?

– Ребеночка. Да не трясись ты так. Тебе что, смертный приговор вынесли? Ну избавишься… С таким сроком, как говорится, достаточно одной табл-э-тки. Люб, ну успокойся!

– Вера, это конец.

– Тебе с сахаром, молоко?

– Вера, это пипец.

– Ты что, из деревни вчера приехала? При любом твоем решении не вижу никакой катастрофы, разве что кесарево у тебя будет. Но тоже хорошо. Уснула-проснулась, а рядом малыш.

– Какой малыш, издеваешься?! Я и не выношу, да и…

– Выносишь. Как лошадь здоровая. Курить бросай и отдыхай побольше.

– Я не курю.

– А я думала, куришь. Откуда же налет такой?

– Кофе литрами. Вера, я не знаю, кто отец ребенка.

– Опа… Какие варианты?

– Или мой урод или Вовка.

– Вовка?

– Мой Вовка, Разумов.

– Так это ж вроде друг? Этот, который приходил ко мне в прошлом году, коронка у него по пьянке сломалась. Он?

– Именно.

– Валя, спасибо. Сюда поставь и валерьянки найди, будь так любезна. Валя, дверь-то прикрой!.. И как так вышло?

– Случайно.

– И давно ты с ним?

– Давно. Дружим много лет. Он водилой раньше был у Филимонова, бывшего шефа моего мужа. Мой тогда с ним и закорешился, а потом мы уже семьями. А тут, в самом конце августа… В общем, неважно. Случилось, и все.

– Женат он?

– Навеки. На мешке бесформенном. Да дело-то не в этом! Он такой удушливо-понятный, что даже если бы и холост, я никогда с ним жить… Я, конечно, прерву беременность, прямо завтра. Ой!

– Люба, успокойся! Возьми себя в руки. Ну что тебе, впервой?

– Да не впервой, но я не хочу! Сейчас уже не смогу, понимаешь? Я только что-то понимать стала, про себя, про жизнь, и такая подстава! Когда кто-то умирает, страдает не тот, кто умер, а те, кто рядом. Так вот, я уже страдаю от одной этой мысли… Тем более сама, своими руками! Нет, я не смогу.

– Да не своими, а руками врача. Я очень хорошего врача могу посоветовать, тактичного, опытного, она здесь, в нашей клинике, кстати, принимает. Хочешь, наберу?

– Не надо пока. Вера, я сдохну прямо здесь! Только от одной мысли о том, о чем ты сейчас говоришь!

– На, возьми. Прекрати трястись, это просто валерьянка. Две, нет, лучше три таблетки, держи. Садись в кресло, отвлечешься.

– У меня еще и дядька помер под Калугой. Мать задолбала истерить, звонит каждые полчаса. Вовка агента нашел хорошего. А кто еще, кроме Вовки, поможет? Но он ничего не знает. И не должен узнать. Я не могу его так глупо потерять, Вовку… Мне, Вер, и опереться больше не на кого. Да, он совсем не мой герой, дурилка этот картонный, но… Ох, Вера, это я во всем виновата. Помнишь, наводнение в конце августа случилось? Пол-Москвы тогда затопило, и меня… вместе с ним. Нет, не могу об этом…

Вера и Надя

16 октября

Москва. Садовое кольцо. Кафе «Зазеркалье»

– Ромка пропал.

– В смысле пропал?