Ровно в полдень

Фиби снова опустилась на стул, чувствуя, как горячий шар в груди начал понемногу растворяться.

— Вот ты и ошибся.

— Я уже сказал, допрос окончен.

— Вот и чудесно, — Лиз встала со своего места. Офицер Микс, вы арестованы.

Из комнаты допросов Фиби направилась прямо в свой кабинет. Заперев за собой дверь, она сделала то, к чему раньше прибегала лишь в крайних случаях, а именно плотно закрыла все жалюзи. Затем осторожно присела на стул.

Тело ее сотрясала странная дрожь. «Что ты хочешь, — мысленно сказала себе Фиби, — как-никак эмоциональное потрясение». Ей пришлось выдержать настоящий стресс, и это не лучшим образом сказалось на ее физическом состоянии. По-хорошему, следовало бы принять таблетки, но они всегда вгоняли ее в сон. Уж лучше ограничиться небольшим количеством успокоительного. Потянувшись за пузырьком, она обратила внимание на то, как сильно дрожат у нее руки.

Да, горячий шар в груди растворился, но за это ей пришлось заплатить немалую цену.

Она не отозвалась на стук в дверь, подумала только: «Уходите, дайте мне побыть одной хотя бы пять минут».

Но дверь распахнулась, и в комнату вошла Лиз.

— Извини. Ты в порядке?

— Если честно, то меня трясет.

— Там этого не было заметно.

— Он смотрел на меня, смотрел мне прямо в глаза. Он ничуть не сожалел о том, что избил меня. Единственное, чего ему хотелось, — сделать мне еще больнее.

— Это его и выдало, — заметила Лиз. — Даже адвокат не смог помешать. Арни просто утратил над собой контроль. И когда это дойдет до суда…

— Лиз, мы обе знаем, что это никогда не дойдет до суда.

Лиз присела на край стола.

— Ладно, пусть так. Думаю, они договорятся. Наше управление, прокурор — никто не хочет публичного разбирательства. Вдобавок даже с учетом того, что произошло на допросе, дело это немного шаткое… Впрочем, у нас достаточно оснований, чтобы обвинить Микса, так что его адвокат наверняка захочет пойти на мировую. Нет никаких сомнений в том, что Арни разжалуют и он потеряет свой жетон. Тебе этого достаточно, Фиби?

— Думаю, да. И спасибо тебе за все.

— Ты и сама сделала немало, чтобы довести это все до конца.

— Послушай-ка, — сказала Фиби, заметив, что Лиз собирается уйти, — я знаю тут один уютный бар — ирландский паб на Ривер-стрит. Я бы хотела пригласить тебя туда на кружечку пива. Только не сейчас, а через несколько дней — когда мое лицо позволит мне наконец показаться на людях.

— Договорились. Позвони, когда будешь готова. Пока, Фиби.

На нижнем этаже здания Арни мерил шагами свою камеру. Они все-таки арестовали его. Трижды никчемный адвокат!

И все эти проклятые сучки. Нападение, побои, сексуальные домогательства. Они решили засадить его — и все потому, что эта идиотка не смогла стерпеть несколько синяков, которые она, видит бог, полностью заслужила.

Но это у них не пройдет. Упрятать его в тюрьму? Как бы не так.

Он резко повернулся на звук открываемой двери. Слова уже готовы были сорваться у него с языка, но при виде отца, который предостерегающе покачал головой, Арни лишь мрачно промолчал.

И только когда охрана ушла, его прорвало:

— Они пытаются пришить мне это чертово дело. Неужели она думает, что сможет засадить меня в тюрьму, опозорив предварительно перед коллегами? Эта сучка…

— Сядь. И заткнись.

Арни сел, однако слова продолжали литься из него потоком.

— Вдобавок они привлекли к этому девицу из прокуратуры. Чертовы девки, это они все устроили. О чем, скажи на милость, думает Чак? — в раздражении поинтересовался Арни, имея в виду прокурора. — Почему он не закроет это идиотское дело?

— Были выдвинуты официальные обвинения, и теперь он намерен отпустить тебя под залог.

— Ничего не скажешь, здорово, — Арни с отвращением вскинул руки. — Меня суют в тюрьму по этому гребаному делу, а выйти отсюда я могу только под залог. К черту, па. Я могу потерять полицейский жетон. Нужно связаться с отделом внутреннего расследования, пусть они займутся Макнамарой. Ты же знаешь, это все происки Мак-Ви. Из-за этой парочки я и попал сюда.

Микс-старший выслушал эту тираду со сжатыми губами.

— Ты попал сюда потому, что не смог вовремя заткнуться — совсем как сейчас. А теперь я хочу спросить у тебя кое-что. Только между нами. Я спрошу один раз, и ты ответишь мне правду. Не вздумай солгать. Если я пойму, что ты лжешь, то сразу развернусь и уйду, так что дальше ты будешь выпутываться сам, без моей помощи.

Раздражение мгновенно исчезло с лица Арни, превратившись сначала в растерянность, а затем и в страх.

— Бога ради, папа.

— Это ты напал на нее, Арни? Смотри мне в глаза. Это ты сделал?

— Я…

— Не вздумай лгать.

— Она отстранила меня. Использовала меня как козла отпущения. Ты же сам учил меня, что никому нельзя давать спуску. Если тебя пнули, пни в ответ.

Микс мрачно смотрел на сына.

— Я что, учил тебя бить женщину? Я учил тебя этому, парень?

— Я не мог оставить все как есть. Я…

Резкий удар по лицу заставил его умолкнуть на полуслове. Арни, набычившись, смотрел на отца влажными от слез глазами.