Ровно в полночь

— Будете говорить по-английски, — решил я. Произношение его оставляло желать лучшего, и на англичанина он вовсе не походил — по крайней мере на мой взгляд. Но с французским ресторатором могло и сойти… — Но если придется показать паспорт, не говорите ни по-английски, ни по-французски. Незнание языков сделает вас зауряднее.

Он хмыкнул — явно не понравилась идея насчет заурядности, но все же понял, в чем тут смысл.

— Мисс Джермен?

— У меня английский паспорт, но я достаточно прилично владею французским.

— Лучше оставайтесь англичанкой. И держитесь как можно высокомернее. У вас это получится. Если будут искать секретаршу, подозрений не вызовет герцогиня.

— Я буду вести себя, как сочту нужным, — какой голос!

— Превосходно.

И что получилось? Английский бизнесмен с подругой из высшего света, американский турист и друг — француз за рулем. Логики не просматривалось, но все лучше чем пара наемников, тайно переправляющих в Лихтенштейн австрийского воротилу и его секретаршу.

Я специально развернулся, чтобы въехать на заправку с востока, якобы мы из Парижа едем к атлантическому побережью, заказал полный бак, и пока сонный парень возился с колонкой, вышел из машины размяться. Харви выскользнул с другой стороны, быстро огляделся, потом привалился к переднему крылу. Я обошел машину, впервые оглядев ее при свете. Царапин, вмятин нет, резина новая, так что тут проблемы не грозят.

Харви вдруг произнес:

— Приятное местечко — эта Франция. Только вот еда чертовски заковыристая. Отдал бы все на свете за цыпленка с бобами. Ей — Богу!

Я был готов его убить, но пришлось подхватить реплику: парень у колонки смотрел на нас.

— Вы шутите? Или в самом деле тоскуете по своему городишке в Айове?

— Где дорогой мой старикан-папаша качается в своей качалке, обдумывая, как бы нагреть индейцев на нефтеносные земли.

Я подмигнул парню и кивнул на Харви.

— Американец… Ему не нравится французская кухня.

Парень уставился на Лоуэлла, словно тот сбежал из зоопарка, и пожал плечами.

Я сунул ему пятьдесят франков и сел в машину. Пока мы морочили голову всего лишь заспанному парню у колонки, но все-таки начало положено.

Развернулся я только за заправкой и выехал на шоссе, минуя ее. К половине седьмого за грязными тучами на востоке появились желтые проблески. Но солнце так и не появилось.

За парой армейских грузовиков, в неурочное время куда-то спешивших, перед нами открылся громадный пилон, признак близости Тура. Потом уже показались башни кафедрального собора и новые районы, нас окружили пролетарии на тарахтящих по всей дороге мопедах.

— Где перекусим? — спросил Харви.

— На рынке. Там кафе уже открыты.

Мы миновали мост, опять затесались между мотоциклистов и въехали в старый город. Там было полно грузовиков с фруктами и рыбой. У площади де Аль я свернул в переулок и остановился.

Харви выскочил на тротуар, жестом велев Мэгенхерду с девушкой не покидать машины. Вокруг уже кишел народ.

— Толпа нам ни к чему, — буркнул он.

Я пожал плечами.

— Толпа — наша защита.

— Защита — я.

Мэгенхерд с мисс Джермен выбрались из машины, я закрыл дверцы на ключ.

Небольшая площадь замыкалась облезлыми унылыми домами с пестрыми обрывками прошлогодней цирковой рекламы на стенах. Вдали виднелось кафе, но ели там, похоже, только стоя. Я повел свою команду за угол. И через несколько шагов мы обнаружили другое кафе — тесное, полутемное, но теплое и уютное. Протиснувшись мимо мужчин в заляпанных комбинезонах и кожаных фартуках, за стаканчиком обсуждавших результаты скачек, мы нашли свободный столик в углу.

Примчался гарсон, не глядя в нашу сторону принял заказ — четыре кофе с круассанами — и исчез.

Мисс Джермен поморщилась.

— Я бы хотела со сливками.

Мэгенхерд перебил:

— По какому маршруту будем двигаться дальше?

— Прямо на Женеву, насколько получится. Позади четыреста пятьдесят километров, до швейцарской границы еще шестьсот.

— Когда мы будем в Лих…

— Без названий, пожалуйста.

Он поморщился.

— Мистер Кейн, не слишком ли осторожны?

— Понятия не имею. Мы не знаем, когда и какие могут нас ждать неприятности. Так что мне приходится перестраховываться. Если ничего не случится, мы должны там быть к девяти — десяти часам вечера.

7

Гарсон протолкался к нам с четырьмя большими чашками черного кофе и вазой с круассанами. Я заказал сливки для дамы. Закатив глаза, чтобы показать, как я испытываю его терпение, он спросил, не нужен ли нам заодно и коньяк?

Я заверил, что больше нам ничего не надо.

Мисс Джермен спросила:

— Почему вы не поехали северней, через Орлеан, Дижон и так далее?

— Потому что так мне больше нравится.

Из транзистора на соседнем столике донеслось: «Мэгенхерд». Я замер.

«Роскошная яхта финансиста мирового масштаба перехвачена пограничным кораблем у побережья…»

Радио выключили.

Я повернулся к Мэгенхерду.

— Черт возьми! У вас что, ума не хватило держаться за пределами трехмильной зоны? Сейчас ваша бравая команда в Бресте хором вас закладывает!

Харви заметил:

— Давайте не будем ругаться, хотя бы здесь!

Я перевел дух и постарался взять себя в руки.

— Точно. Никто ничего не слышал. Мы просто туристы.