Роза

Он внимательно, словно археолог, изучающий древнее захоронение, осмотрел оставленные на стене кайлом зарубки. Шахтеры работали в стесненных условиях и потому пользовались кайлами с короткой ручкой; поэтому, при прочих равных условиях, высота отбоя угля обычно указывала на рост человека. Здесь отметины были на необычно большой высоте от пола; их явно оставил человек высокий, как Билл Джейксон, притом нанесший их очень профессионально: прямые следы ударов походили на туго натянутую струну, и лишь в отдельных местах внезапно меняли характер. Оставались на той же высоте, но шли неровно, криво и было плохо нанесены: слишком сильно, чересчур слабо или не в нужное место. Однако со временем ошибок становилось меньше. И Джейксон, и Мэйпоул были крупными и рослыми. Блэару нетрудно было представить себе, как шахтер обучал викария точности и ритмичности ударов, древнему искусству рубки угля. Но зачем? Если Мэйпоул стремился попасть под землю только для того, чтобы там помолиться, ему достаточно было бы просто выглядеть как шахтер, а не работать за него. Рубке угля кайлом невозможно научиться за день или неделю. Настоящие шахтеры сразу же раскусили бы его и выгнали вон как самозванца и опасного в забое неумеху.

«Этой тайне суждено оставаться нераскрытой», — решил Блэар. Он вернулся в шахту исключительно за пружинным ружьем. Весило оно добрые сорок фунтов — массивная деревянная опора и стальной ствол, закрепленные на основе, сделанной из железного колеса. Даже когда он отвернул болты и снял ружье с основания, ствол нелегко было тащить под кровлей, снижавшейся местами до четырех футов. Он оставил ружье у подножия шахтного ствола, сходил за основанием и уже возвращался, когда в зеве ствола возникло, зависнув в воздухе, нечто похожее на паука размером с человека.

— Кто здесь? — Преподобный Чабб, моргая, всматривался в темноту, делая руками и ногами плавающие движения в воздухе. Его волосы, галстук и двойной подбородок свисали вниз, раскачиваясь вместе с их обладателем из стороны в сторону. Сверху чья-то рука держала священника за пояс.

— Кто там — Блэар? — спросил чей-то голос.

— Тут слишком темно, — ответил Чабб.

— Да я. — Блэар положил основу рядом с ружьем.

— Отличная работа, Чабб, — проговорил голос, и преподобный вознесся вверх, словно ангел на проволоке. Блэар поднялся по веревке на поверхность и увидел Чабба, растерянно приводившего себя в порядок. Ударом ноги Роуленд захлопнул люк, закрывающий шахтный ствол, и небрежно прислонился к березе. В такой позе он походил на поэта, у которого случайно в руках оказался не листок со стихами, а охотничье ружье. Соломенные волосы Роуленда растрепались, бесцветные глаза казались хрусталиками, украшенными покрасневшими глазными яблоками.

— Крайне неудобно и огорчительно, — пробормотал себе под нос, в массивный подбородок Чабб.

— Минутное дело, — произнес Роуленд, — за выполнение которого я выражаю вам благодарность, а это немало, учитывая, что я будущий лорд Хэнни и ваше благополучие станет зависеть от моей доброй воли. В противном случае вам придется влачить последние годы вашей жизни существование моллюска.

— Рад был оказать вам эту услугу, — отозвался Чабб.

— Вот чем хороша государственная церковь, — повернулся Роуленд к Блэару. — Она всегда рада оказать услугу. А вы что здесь делаете? Мы увидели на дороге коляску и начали обшаривать кусты в поисках того, кто на ней приехал.

— Ищу пропавшего у преподобного Чабба викария. Начальник полиции Мун высказал предположение, что викарий мог упасть в ствол одной из заброшенных шахт.

— Да вокруг Уигана сотни таких шахт!

— Что ж поделаешь, придется искать.

— Мы можем проверить, правду ли вы говорите. Мун сейчас здесь. Кроме того, я вам кое о чем хотел рассказать. Присоединяйтесь к нам.

Они двинулись через лес, состоявший из лиственницы и дуба. С каждой стороны от Роуленда, Блэара, Чабба и Муна пристроились егеря. К мелким каплям дождя присоединялись крупные, падающие с веток деревьев. Мокрые листья заглушали шаги людей, забивались за отвороты брюк.

После пребывания в шахте Блэар с особым удовольствием вдыхал свежий воздух, несмотря даже на то, в какой компании приходилось это делать. Роуленд похвастался ружьем, полученным в подарок от Королевского географического общества. Сделанное на заказ лондонским мастером, оно представляло собой два узких ствола, закрепленных на прикладе с выгравированными на нем антилопами и львами, из-за чего приклад казался рукояткой элегантной трости.

Дятел, попорхав между деревьями, опустился на ствол лиственницы в пятидесяти ярдах перед ними. Птица сложила за спиной черные с белым крылья и только попыталась проклюнуть кору, как Роуленд выстрелил, пригвоздив ее головку к дереву.

— Учитесь! — похвалился он.

По полянке заметался зяблик.

— Слишком далеко, — заметил Блэар.

Роуленд выстрелил, и от птички, словно из лопнувшей подушки, брызнули во все стороны золотистые перья; кружась, они медленно опускались на землю.