Роза

Марианна Мацелис, 40 лет. Отец – чех, бывший офицер Австро-венгерской армии и красный командир в Гражданскую. Преподаватель в военной Академии РККА. Расстрелян в 1931 году. Марианна начала заниматься фигурным катанием в Праге. После переезда в СССР, участвовала в первенстве страны. Второе место в 1928 году среди женщин, третье место в 1927 и 1928 годах в парном катании. Была в ссылке в Иркутске. Тренировала детей. На войну ушла добровольцем в сорок первом. Под Ростовом вытащила с поля боя раненного командира полка. Награждена орденом Красной Звезды. В сорок втором попала в плен под Ельней. Как фольксдойче (мама-немка) стала работать переводчицей в администрации пересыльного лагеря военнопленных. Потом удалось оформиться остарбайтерин. В Вене по-настоящему повезло. Узнав, что она занималась фигурным катанием, Марианну отправили помощницей в семью фигуристов Макси Гербер и Эрнста Байера. Это была сильнейшая в мире пара. Марианне доверили проводить разминки у молодых спортсменов. Она как губка впитала технологию постановки сложных для того времени прыжков и элементов. После взятия Вены попала в наш фильтрационный лагерь. Всё рассказала. Дали пять лет за сотрудничество с оккупантами. Год назад освободили по амнистии орденоносцам.

Так вот за пять минут женщина рассказала свою судьбу, и смотрит теперь, затаив дыхание.

– Сделаю всё, что смогу, – киваю я головой, – Позвоню Елене Дмитриевне.

Узнаю от Зайцевой новость. Заведующая вчера сделала «трёхэтажницам» ультиматум: «Или бросаете это занятие, или до свидания». Две дамочки с утра уезжают.

– Я вот колебалась как-то. На медсестринские не проживёшь. Но. как узнала, что Сотка остаётся. Ты чё ей наплёл принц залётный? Может и мне расскажешь? – И трётся грудью о мою руку.

– Э, вы чего это там, – возникает Колобок, и недовольно смотрит на меня.

Его и Лёву Роза в похоронную команду определила. Выдала им кирзовые сапоги из каптёрки. К двенадцати на телеге поедут в морг. Мне же нужно к Маслову и на собрание организуемой артели. А потом на похороны. Что-то часто я хороню в мире в котором должен спасать…

Провожу рукой по затылку. Зарос маленько. На плацу уже давно бы нагоняй получил. А так курица – не птица…

Захожу в местную парикмахерскую на стенке фотки причёсок: Бобрик, Ёжик, Бокс, Полубокс, Полька. Называю более привычный для военных Полубокс и жду, вглядываясь в зеркало. А ничего так… С ещё не слезшим фонарём – внушает… Скалю, слава богу, целые зубы (Хоккеисты когда улыбаются – просто жесть)… Нормуль. С пивом потянет.

В трамвае парень рассказывал трём товарищам про путёвку на комсомольскую стройку. Эмоционально, в стиле Колобка, размахивая руками и делая театральные паузы, вещал про обводнение тбилисской долины Самгори:

– У нас механизированная комсомольская бригада едет. Будем воплощать сталинский план преобразования природы. Представьте, там где была сушь, будет море зелени, урожайные поля, тенистые сады…

Я закрыл глаза и представил, как река из-за холмов, по воле людей меняет направление. Увидеть такое чудо выходят многие тбилисцы…

– Молодой человек, Вы про стадион спрашивали… Приехали уже… – оповещает меня кондукторша.

Прохожу мимо играющей на снегу в футбол детворы. Паренёк, вероятно в пылу борьбы, потерял у ворот шапку. Вот ему то кричит из ближайшей трёхэтажки наверное отец:

– Мишка, щас ремня получишь. Надень шапку на хер…

Захожу в раздевалку. Тренировка через полчаса, но на скамейках уже сидят игроки, полируются пивком.

– А врачиха-то у нас ничё. Сисястая, – ухмыляется один, оторвавшись от горлышка. Все ржут.

Заходят Маслов с Граевской. «Дед» громко командует:

– Встали. Построились.

Без фанатизма, но все выполняют приказание. Граевская пытается запахнуть разлетающийся без оторванных пуговиц верх белого халата.

– Если кто-нибудь ещё позволит распускать руки… – Маслов смотрит на лапальщика, – Отчислю из команды. Указания доктора и её помощника выполнять неукоснительно. Вопросы? (лапальщику, громко) Пять кругов перед тренировкой. Метнулся стрелой, бля. Или уши заложило.

Нарушитель двинул на выход отнюдь не бодрой походкой.

В кабинете Маслов рассказывает:

– С Гранаткиным насчёт переходов разговаривал. Пока всё нормально. Дозвонился Денисенко в Краснодар. Приедет, как только перевод по работе в органах оформит. Байков и Бузунов – заинтересовались, но попросили время на обдумывание. Калоев отказался. Сказал, что уже в этом году будет со своим «Спартаком» в классе «А» играть.

Вздохнув, добавляет:

– Пробил ставку медсестры в помощь Нине Даниловне. Там не только грамотная специалистка нужна, но чтоб этих охальников не боялась. Где такую найдёшь?

– Есть одна на примете. – Ухмыляюсь. – Парни по струнке ходить будут. Думаю, завтра придёт на просмотр.

Вспомнил про спринтерские рывки на 50-100 метров на прошлых тренировках: