Роза

Авторское завихрение: В новом тысячелетии стало обычным на всех уровнях вписывание фамилии неигравшего игрока в протокол матча. Так этот игрок получит хорошую статистику. Не бесплатно, конечно же. Можно за отдельную плату записать голевую передачу. С голами сложнее, но за хорошие деньги и это можно решить. Потом игрок с таким «ценным» игровым опытом попадает в сборную. Выходит на замены на пару минут. Тоже не бесплатно. И вот, через пару лет, судя по статистике, он – надежда нашего футбола или хоккея. А когда таких ценных игроков набирается пол-команды. Ну, дальше вы знаете… Просто посмотрите про наши достижения в спорте в последние годы не трогая «фигурку»… Тутберидзе с Тарасовым замешаны из одного теста и такая хрень у них не канает…

Формат повествования в книге меняется с ежедневного на произвольный.

12 апреля 1950 года.

Два дня прошли как в тумане. Это я пробовал найти правильную пропорцию эфедрина и кофеина в смеси, чтобы летать по полю, а потом не блевать. Вчера вот пару раз вывернуло после беганья с припрыжкой. Сослался на плохое самочувствие и не пошёл знакомить Вию с Апсолоном. Не маленькие – сами познакомятся.

Ты нас в сторону от допинга не уводи, – воскликнут особо внимательные читатели. Ладно, не увожу. Здесь сейчас врачи в командах спортсменов чем только не пичкают. И витамины, и лекарства, и бабушкины средства… Что-то приносит результат, но не всегда. Я пользуясь послезнанием выбил у нашего врача рецепт на эфедрин и кофеин. Вот бодяжу. Опыт на себе ставлю. Ношусь по полю как эйфоричный электрон в Энерджайзере. Колобок вон даже рукой помахал ладонью к земле. Мол, сбавь обороты.

В игре обороты сбавлять нельзя. Нужно резко уходить от столкновения (бОрзых здесь рубят – щепки в стороны летят). Нужно вести мяч быстрее, чем бегут преследователи (подкат сзади – страшная вещь). Нужно постоянно мотать персональщика по полю не давая ни минуты передышки (чем быстрее тот выдохнется, тем больше времени будет на творческую работу без помех). Вывел для себя, что лучше принимать лекарства за 10–15 минут до игры. Посчитал сколько химии нужно мне на сезон. Завтра рецепт возьму у доктора. А остальных посвящать в это дело пока рано.

Как же так ГГ-допингист!!! Ай-Я-Яй! Нехорошо-нечестно! – запричитают незнакомые со спортивной кухней люди. Да, нехорошо. Да, нечестно. Но, в это время – и хорошо, и честно. Главное – здоровье не загубить…

13 апреля 1950 года.

Вечер перед свадьбой. Сидим в комнате у невесты. Она, Абрамян, я и Любочка. Хотя перед свадьбой обычно девичник должен быть. Ну, уж как есть. На столе початые бутылки чачи и Киндзмараули. На закусь четыре конфетки из-за тайны пития.

– А давайте выпьем за первую любовь. – предлагает ара, – Она у всех случается и помнится до смерти… У меня во дворе девочка на скрипке играла. Я набрался смелости и перед выпускным в кино её пригласил. Названия картины и не вспомню. Помню только её пальцы на моей ладони и бешенный стук сердца. Это любовь?

– Любовь. – подтверждает Катя, – Я вот когда тебя вижу, хочется петь…

– Про мою первую любовь в этом мире вы знаете, – присоединяюсь я, – Это, как для слепого увидеть рассвет…

– А мы когда переехали, – начинает рассказ Любочка, – То во всём дворе лишь у меня были красные туфли. А Лёшка из соседнего подъезда прозвал меня «Красная тапочка». Я с виду злилась на него, но замечала, как он дрался из-за меня, как портфель таскал. Высокий, красивый. Кто перед таким устоит? Когда нас в ПВО записали, то он со мной дежурить на чердак ходил. Целовались… А девочки наши шутили, что дети у нас лётчиками будут, раз родители во время бомбардировки обнимались… Вот фотка осталась…

Смотрю на девчат в комбинезонах и чёрных беретах.

Да. Такие вот мы были. Трусоватые по-одиночке, храбрые вместе. Как говорится – на миру и смерть красна.

А Любочка продолжает:

– В сорок третьем Алёша ушёл на фронт. Последнее письмо прислал из Болгарии. Был связистом в Пловдиве. Погиб, когда попал в засаду, налаживая связь… (вытирает слезу). А в прошлом месяце его родители письмо получили из Болгарии. Там в Пловдиве памятник собираются строить солдату-освободителю. Так вот Алёшу из камня сделают…

Любочка замолчала. Абрамян налил всем в стопки. Выпили молча, не чокаясь. Я встал, снял со стены гитару, посмотрел на заинтересованных друзей и прикоснулся к струнам…

( https://youtu.be/3cIJ4R_cb4Q?t=1 Стоит над горою Алеша – в Болгарии русский солдат )

14 апреля 1950 года.

Свадьбы 50-х, а особенно довоенные свадьбы, как правило представляли собой банальный поход на роспись в ЗАГС и скромную вечеринку дома. С размахом гуляли некоторые семьи партийной или артистической элиты. Кляйнберги элитой не были, но любочкины подруги косили под стиляг. Яркие вызывающие короткие платья, в струе с ними платки, туфли, перчатки и сумочки. За такое если не из института, то из комсомола могли легко выставить.

Друзья Белова же напротив были прилично одетые мужчины хорошо за тридцать, а то и за сорок с невидимой татуировкой на лбу: член ВКП(б), не был, не привлекался…