Роза Бертен. Кутюрье Марии Антуанетты

При смене французского правительства возвысилась личность другого создателя мод – Луи Ипполита Леруа, портного, одевавшего императрицу Жозефину. Впоследствии Леруа сменил англичанин Чарльз Фредерик Ворт, о котором в этой же серии «Medmoires de la mode от Александра Васильева» ранее вышла книга «Век моды». Однако имена этих двух прекрасных творцов взошли и окрепли на почве, вспаханной Розой Бертен. Ведь портнихи существовали и до нее, но именно на пути нашей героини встретилась такая клиентка, как королева Франции, обожавшая наряжаться. Все, что случилось в этот период истории моды – увлечение англоманией, Турцией, пейзанским стилем, характерным для 1780-х годов, прошло через руки Розы Бертен, талантливой модистки, чувствовавшей вибрации стиля и веяния моды.

Александр Васильев,

Москва-Париж, 2018

Предисловие

5 марта 1779 года. Почти день в день за десятилетие до заседания Генеральных штатов[1] Людовик XVI и Мария Антуанетта въезжали в Париж. Торжественность королевских приездов в город была удвоена пышностью, обычно сопутствующей рождению принца или принцессы. Королевскую чету сопровождали двадцать восемь карет, в которых был собран весь цвет французской аристократии. Проехав по улице Сент-Оноре, процессия направилась к собору Нотр-Дам на мессу, посвященную долгожданному появлению на свет ребенка короля – Марии Терезы Шарлотты Французской.

В своей книге очерков «Картина Парижа» знаменитый свидетель той эпохи Луи Себастьян Мерсье так описывает эту атмосферу: «Королевский кортеж двигался по столице, искры летели из-под копыт коней, несущих на себе благородных воинов. Все приникли к окнам, стараясь разглядеть сидящих в сверкающей карете». Какая-то женщина свесилась через перила выходящего на улицу Сент-Оноре балкона своей мастерской, в которой работали тридцать мастериц. Еще один современник, де Бомон, в своих «Секретных мемуарах» так описал эту сцену: «Ее Величество, проезжая мимо, воскликнула: “Ах! Вон мадемуазель Бертен“, – и тут же помахала ей рукой в знак благоволения, что вынудило ту ответить глубоким реверансом.

Король встал и аплодировал ей – еще один реверанс: вся королевская семья сделала то же самое, а придворные, проезжая мимо нее, в подражание своему господину отвешивали ей поклон… Подобные знаки внимания чудесным образом еще более увеличили уважение, которым, впрочем, она уже пользовалась».

Женщина, кому улыбалась королева, перед кем встал сам король и склонился французский двор, не была ни принцессой, ни герцогиней, ни даже маркизой или графиней. Та, кому предназначались эти почести, была простолюдинкой самого низкого происхождения. В те времена высокопоставленные и очень могущественные персоны падали ниц при появлении монарха, принцессы ссорились из-за места на табурете в покоях королевы, а принцы почитали за честь держать ночной горшок короля. Как же можно объяснить подобное нарушение принятого порядка?

Глава I О временах, когда Роза была Марией Жанной

2 июля 1747 года кюре Эрминье дописывал своим мелким убористым почерком: «Мария Жанна родилась около девяти часов вечера…» Закрывая ведомость гражданского состояния прихода церкви Сен-Жиль, он совершенно не был взволнован.

Ничего особенного – еще одна маленькая жительница Абвиля, которая в скором времени пополнит ряды прядильщиц мануфактуры Ван Робе, как и многие другие, ей подобные. Разве мог он даже предположить, что девочка станет одной из самых значительных создательниц моды всех времен? Что История превратит ее в «королеву» костюма Франции?

Публика была немногочисленна. Немолодой Николя Бертен, простой конный полицейский, ставший отцом в шестой раз. Рядом с ним стояла мать ребенка, Мария Маргарита, у которой от первого мужа были сын Жак Антуан и дочь Мария Маргарита Барба. Крестным отцом малышки стал Жак Антуан Дюра, ее сводный старший брат, к тому времени восемнадцатилетний, а крестной матерью – Мария Жанна Готро, чьим именем, как требовал обычай, была названа новорожденная.

В квартале Сен-Жиль в Абвиле традиционно селились солдаты и полицейские конной стражи, крыши домов украшали средневековыми коньками, над ними возвышались башни здания, по виду похожего на собор, ныне известный как церковь Святого Вульфрама. На его фоне и прошло детство «малышки Бертенов», ставшей самой младшей в семье после того, как брат Жан Лоран, родившийся двумя годами позже, умрет в младенчестве.

Портреты детей. Франция, неизв. худ., 1765

Хотя Бертены не жили в нищете, семья была ограничена в средствах. Положение ухудшилось после смерти Николя 24 апреля 1754 года в возрасте шестидесяти пяти лет. Когда семья лишилась кормильца, Марии Жанне было шесть лет.

Ее матери, Марии Маргарите, пришлось одной противостоять трудностям жизни. Некоторые из старших детей к тому времени разъехались: например, Луи Николя, которому был двадцать один год, стал столяром в Амьене. А что делать с Марией Жанной? Тем не менее она получила образование, умела читать и писать.