Роза Черного Меча

Юношу продолжало тревожить благополучие хозяйки, но открытия последних минут заставили его взглянуть на вещи по-иному. Леди Розалинда должна выйти замуж — тут уж никуда не денешься. Ей не позволят выйти за кого попало. И она больше не девственница.

Но ее все еще влечет к человеку, которого она считает преступником, и он тоже страстно ее желает. Клив слегка покачал головой, ошеломленный тем, как неожиданно вырос Эрик в его глазах. Все теперь представлялось в другом свете.

— Я могу рассчитывать на твое молчание, мальчик?

Клив молча кивнул, его серьезный взгляд встретился с потемневшими глазами Эрика.

— Да, я буду молчать, пока от этого не может пострадать никто из Стенвуда.

24

Розалинда ничего не могла с собой поделать. Вечером, во время ужина, она украдкой наблюдала за Эриком и уже не сомневалась, что он намеренно избегает ее взгляда. Явившись довольно поздно, он быстро и с аппетитом поел, а затем ушел, не дожидаясь начала вечерних представлений. Теперь она намеревалась, не привлекая к себе особого внимания, удалиться из залы и разыскать его, хотя и сознавала, какая это глупость с ее стороны. Розалинда медленно обходила заполненную людьми залу и уже собиралась выскользнуть через дверь для слуг, но вдруг почувствовала, что кто-то потянул ее за рукав.

— А, Маргарет. — Розалинда увидела нерешительное личико младшей сестры сэра Эдольфа. — Тебе что-нибудь нужно?

Белокурая девочка посмотрела на нее с серьезным видом и тяжело вздохнула.

— Пожалуйста, не сочтите меня неблагодарной, — заговорила она, старательно подражая интонациям взрослой женщины, — только, по-моему, мне лучше бы уехать домой.

Сердце Розалинды мгновенно потянулось к девочке, которую в столь юном возрасте втолкнули в жестокий мир брачных и политических игр. Если тут приходилось несладко и взрослой женщине, то насколько же тяжелее вынести все это такой малышке? Дочь любого лорда — будь она взрослой женщиной или ребенком — всегда оказывалась предметом торговой сделки между мужчинами, наделенными правом решать ее судьбу. И хотя самой Розалинде отец предоставил такую роскошь, как окончательный выбор будущего мужа, но выбирать ей было дозволено только среди тех мужчин, которых назвал он. В сущности, она была не более чем орудием, обеспечивающим продолжение рода владельцев Стенвуда.

Однако судьба Маргарет казалась еще менее завидной, поскольку приданое ей предназначалось весьма скромнее. И в результате ее детскую прелесть теперь выставили напоказ в расчете, что именно ее чистота и невинность могут разжечь вожделение какого-нибудь важного лорда.

— Ах, если бы и я могла уехать с тобой домой, — призналась Розалинда с доверительной улыбкой.

— Но вы же дома, — возразила Маргарет. Затем на хорошеньком личике появилось понимающее выражение. — Ой, и вы не хотите выходить замуж?

— Ну, я бы не сказала, что совсем не хочу замуж. Только… — Розалинда остановилась, и горькая улыбка тронула ее губы. — Только, как и ты, я хотела бы большей свободы в выборе.

— А если бы вам разрешили выбирать, кого захотите, кого бы вы выбрали? — спросила девочка.

— О, трудно сказать. — Розалинда задумалась. — Во всяком случае никого из присутствующих здесь.

— А я знаю, кого бы я выбрала.

— Ты? И кого же?

После секундного колебания Маргарет придвинулась поближе:

— Вы ему не расскажете? Правда, не расскажете?

— Конечно нет.

— Ну тогда… Это Клив — оруженосец, у которого темные волосы. — И, как будто этого описания было недостаточно, Маргарет добавила с самым серьезным видом:

— И у него такие сверкающие глаза.

Розалинда никогда прежде не замечала сверкающих глаз Клива, но, взглянув в разрумянившееся лицо девочки, она поняла, что для Маргарет глаза Клива действительно сверкали. Как трогательна и прекрасна эта детская влюбленность. Тем не менее не стоило поощрять мечты, которым не суждено сбыться. Маргарет могли обручить и даже выдать замуж задолго до того, как Клив дождется посвящения в рыцари и его сочтут достойным такой чести.

— Его глаза сверкают потому, что у него горячий нрав, — сказала она, с сожалением глядя, как угасает воодушевление на лице Маргарет от этих слов. — И, кроме того, твой брат, конечно, подыскивает тебе более знатного мужа. А Клив всего лишь оруженосец.

Маргарет вздохнула:

— Если бы он даже был просто конюхом — мне все равно!