Роза Черного Меча

Именно этот момент и выбрал их сомнительный защитник для своего появления. Розалинда подскочила как ужаленная: недавние страхи немедленно овладели ею с прежней силой. Клив тоже вздрогнул и приподнялся с подстилки, чтобы встать. В воздухе запахло грозой, и в этом смешалось все: беспокойство Розалинды, как бы Клив не узнал подробности минувшего дня; испуг Клива, который вообразил, что вернулись разбойники и снова напали на них; и настороженная готовность Черного Меча к отражению любой опасности, пробудившаяся от резкого движения юноши. Одним прыжком он оказался рядом с Кливом и прижал ногой грудь юноши к земле, лишив того всякой возможности двигаться. Заметив блеск кинжала, Розалинда молнией метнулась вперед и повисла на руке, занесенной для удара.

— Не смей! — взвизгнула она, вцепившись в руку, словно отлитую из железа. — Не тронь его!

Но ее отважное нападение, казалось, столь же мало было способно задержать могучего разбойника, как и беспомощные попытки Клива защититься. Одной рукой удерживая Розалинду на расстоянии, Черный Меч опустился на одно колено и угрожающе приставил кинжал к белому как мел лицу пажа.

— Не шевелись, — яростно прорычал он.

После его слов в закутке повисла гробовая тишина. Перед лицом смертельной угрозы Клив весь съежился, парализованный страхом. У Розалинды душа ушла в пятки. Казалось, беды уже не миновать и кровожадный людоед вот-вот прикончит юного пажа!

У Розалинды пересохло в горле, и ее онемевшие губы едва шевелились.

— Не убивай его! — взмолилась она дрожащим голосом. — Я сделаю все, что ты захочешь. Только… не тронь Клива!

Время как будто остановилось. Долго, очень долго его рука сжимала ее запястье, и Розалинда даже через ткань рукава чувствовала, что эта рука еще не успела просохнуть после купания. Но потом его хватка слегка ослабла, и Розалинда с облегчением перевела дыхание.

— Лежи тихо, — приказал юноше Черный Меч, сопровождая слова выразительным взглядом.

Однако Клив, при всем своем испуге, трусом не был.

— Я не допущу, чтобы ты причинил зло моей госпоже, — умудрился выговорить паж, и хотя голос плохо повиновался ему, в глазах горел опасный огонь. Как ни странно, именно это и привело гиганта в благодушное настроение.

— Да он просто волчонок, твой паж! — усмехнулся Черный Меч и добавил серьезно:

— Ну-ка вели ему притихнуть.

Розалинда решила не пренебрегать этим указанием.

— Все… все в порядке, Клив. Правда, правда. Это и есть тот человек… — Она боязливо покосилась на своего грозного «супруга», надеясь, что свершится чудо и он не станет опровергать ее слова. — Это тот самый человек, которого я наняла, чтобы он помог нам добраться домой.

Выговорив это, Розалинда ощутила не то облегчение, не то страх — она так и не поняла. На простодушном лице Клива последовательно изобразилась целая череда чувств: изумление, недоверие и наконец непритворное возмущение.

— Вы наняли его? — спросил он, всем видом выражая сомнение в том, что его госпожа находится в здравом уме.

— Да, — кротко подтвердила Розалинда и снова повторила свое «да» уже тверже, ибо Клив, похоже, собрался затеять спор. Следовало любым способом заставить пажа замолчать, поскольку Черный Меч был скор на расправу, и Розалинда перешла на суровый и высокомерный тон, надеясь остудить горячую голову:

— Ты переходишь рамки дозволенного, задавая мне подобные вопросы.

Она достигла цели: Клив смолк. В наступившей тишине Черный Меч убрал ногу с груди пажа, одновременно выпустив руку Розалинды. Та уже уразумела, что с их покровителем шутки плохи: он не потерпит сопротивления ни с чьей стороны, будь то она сама или рассерженный мальчишка.

— Он может идти? — спросил Черный Меч, жестом указывая на Клива.

— Да.

— Нет, — возразила Розалинда, бросив на Клива возмущенный взгляд. Хотя она сама сгорала от желания поскорее двинуться в путь, было очевидно, что Клив еще недостаточно окреп, чтобы ходить. При ранах и ушибах головы покой особенно необходим больному. Как отнесся Черный Меч к их противоречивым ответам, Розалинде не дано было узнать. Когда он заговорил, голос его звучал достаточно бесстрастно:

— Тогда займись его раной. И свари остатки овощей. — Он сурово посмотрел на Розалинду и бережно заткнул кинжал за кожаный пояс. Это движение вызвало у Клива вспышку ярости.

— Это мой нож! — вскричал он, с трудом приподнимаясь на локтях.

— А теперь будет мой, — отрезал Черный Меч. — Веди себя как следует, и, возможно, я в конце концов его тебе верну.

Розалинда предотвратила дальнейшие нападки Клива, положив руку ему на плечо.

— Я все объясню, — прошептала она, занявшись повязкой на голове пажа, — только попридержи язык.