Роза Дюруа

Вид маски ужаснул ее. Розе стало жалко затворницу, но первые ее слова вернули ее к действительности.

— Как ты смела, дрянь, переступить порог моей комнаты! — властно крикнула маска.

— Дульсина, я пришла попросить тебя…

— Я не хочу тебя слушать! Вон!

— Оставь в покое Кандиду, ведь она не в себе.

— Не вмешивайся в семейные дела Линаресов!

— Дульсина, я понимаю, как тебе плохо…

— Ты ошибаешься! Несмотря на случившееся, я не чувствую себя обиженной. Я твердо стою на ногах в своем доме, а ты здесь чужая!

— Я прошу тебя лишь об одном, оставь в покое Кандиду! — твердо сказала Роза и выбежала, хлопнув дверью.

Если бы можно было заглянуть под маску, глазам открылась бы омерзительная улыбка удовлетворения, комкавшая то, что раньше было губами Дульсины…

«Ты еще узнаешь, кому из нас плохо, а кому хорошо!» — подумала Дульсина.

Летит время, все ставит на свои места, отнимает и дает, наказывает и прощает, награждает и отнимает, учит и отбирает память.

Время — соратник Бога, один из вернейших и справедливейших его архангелов — пасет чрева жен человеческих, дарит миру новые мыслящие плоды.

Ранним утром Томаса разбудила Рикардо радостным криком:

— Рикардо, дорогой мой! Радуйся! Роза родила!

Рикардо, как был в пижаме, бросился к Томасе и крепко расцеловал ее.

— Кто родился? — спросил Рикардо.

— Позвонили из родильного дома! Представляешь! — Томаса захлебнулась восторгом и с лукавым видом стала водить глазами.

— Томаса, отвечайте, кто у меня?

— Угадай!

— Ну, мальчик…

— Нет!

— Девочка! — рассмеялся Рикардо.

— Нет!

От изумления он плюхнулся в кресло, недоуменно уставившись на Томасу, которая в этот момент вполне могла сойти за блаженную, каких немало на церковных папертях Мексики.

— Двойня! — крикнула Томаса. — Дева Гваделупе, спасибо тебе, что была с моей Розитой!

Она упала на колени и за неимением изображения славной помощницы всех рожениц перекрестилась на часы, подтверждая этим предположение, что время — явление божественное.

— Мальчики! — уверенно предположил Рикардо.

— Девочки! — всплакнула Томаса. — Вот счастье-то!

— Тоже неплохо, — утешил сам себя Рикардо. — Девочки даже лучше. Двойня мальчиков у нас уже есть. Я и Рохелио. Теперь вот девочки.

Рикардо закрыл лицо ладонями. Только теперь он понял, что произошло: он отец двух девочек! Ему захотелось тут же ринуться в родильный дом и крепко-крепко обнять Розиту.

— Вот и расплатилась с тобой! — сказала Томаса.

— Что вы имеете в виду?

— Наверстала.

Рикардо печально усмехнулся, поняв, что хочет сказать Томаса: один ребенок у Розы погиб, и теперь она вместо одного родила двух.

Роза не могла оторвать глаз от малышек.

Как точно повторила природа черты одной в чертах другой! Какое счастье любоваться на плоть от плоти твоей! Какие они красивые, как дивно пахнут, какие смешные волосики на их головках! Как жадно сосут они ее груди, в которых, к счастью, много молока.

Роза подумала о Богородице, кощунственно представила себя Ею.

Вот лежат на обеих ее руках тяжеленькие, еще безымянные девочки, глазки зажмурены, маленькие кулачки дергаются, — две жизни, подаренные Богом миру.

Что ждет их? Кем они станут?

Она назовет их Дульсе и Лус — «Сладкая» и «Свет»!

Через день после рождения малышек Рикардо навестил Розу в тот момент, когда девочек принесли на кормление.

Рикардо в белой марлевой повязке сидел, придвинувшись к Розиной кровати, и молчал, восхищенно разглядывая два новых лица с зажмуренными глазками.

Роза деловито кормила их, с гордостью поглядывая на мужа.

Один из сосков выскользнул из мокрого ротика, и струйка молока брызнула ему в лицо. Дотронувшись до капелек, он лизнул пальцы.

— Сладкое! — сказал дегустатор.

— Да уж не кислое! — усмехнулась Роза. — Стали бы они кислое есть…

Она с виноватым видом посмотрела на Рикардо.

— Ты не будешь меня ругать, Рикардо?

У него екнуло сердце — никогда не знаешь, что от нее ждать!

— Что еще, Роза? — настороженно спросил он.

— Поклянись, что не будешь меня ругать…

— Ты что-нибудь опять натворила? — подозрительно, но мужественно спросил прошедший сквозь огонь, воду и медные трубы супружества Рикардо.

— Ага…

— Надеюсь, дети мои? — начал он разгадывать очередной ребус Розы.

— Надейся, надейся…

— И это девочки, а не мальчики?

— Стала бы я мальчиков рожать, мучителей женщин!

— Вам же самим нравится, — парировал Рикардо, отдаляя момент, когда Роза ошарашит его чем-нибудь в ее духе.

— Так не будешь сердиться?

— Обещаю, — сказал он, шутливо зажмурившись и заткнув уши пальцами.

— Так вот…

Рикардо приоткрыл один глаз и ухо.

— Я успела без тебя дать им имена!

Рикардо облегченно перевел дух.

— Должно быть, Паулетта и Мария, по имени наших матерей? — высказал предположение отец крошек.

— Нет, — извиняющимся голосом сказала она. — И да простят нас наши матери. Я назвала их Лус и Дульсе!

— А знаешь, мне нравится!

ГЛАВА 6

Как быстро пролетели три года.

Два большущих торта с тремя свечками в каждом ждали момента, когда пухлые губки Лус и Дульсе задуют их.

Вокруг девочек хлопотала прихрамывающая Томаса.