Роза для дракона (СИ)

Когда все было устроено как надо, и оставалось только оттолкнуться от земли, Роза почувствовала, как сильные руки ловко и умело подсадили ее, не коснувшись при этом фривольно, не задержавшись на талии хоть на миг дольше, чем следовало. Она ощутила легкую вибрацию под собой, это Эйприл переступила с ноги на ногу.

— Держите крепче, — посоветовал Малфой, — она должна чувствовать, что вы владеете ситуацией. Эйприл очень спокойная, но все равно лошадью нужно править, Роза, — с этими словами Драко ловко оседлал своего коня. — Ну, вперед. Чуть пришпорьте.

— О, Боже мой, — вырвалось у Розы, когда лошадь пошла. Ощущения были скорее необычными, чем интригующими и приятными, ведь с непривычки думалось, что еще всего один шаг, и она свалится. Седло казалось скользким, пальцы узловатыми и непослушными, ноги ватными. А Малфой в седле, следующий чуть сбоку, необыкновенно умелым наездником, чье мастерство восхищало по умолчанию. Девушка не успела подумать о природе этих мыслей и причине их возникновения, а просто любовалась, как игривые солнечные лучи, путаясь в седых висках, делали их ровно-золотыми. В этом ярком свете и костюме, выгодно облегавшем стройное тело мужчины, он словно скинул лишние года, и теперь хотел ускакать от них насовсем, когда поравнявшись с Розой, сказал:

— Винсент хочет размяться. Мы сделаем с ним пару кругов и вернемся. После я покажу вам лес, примыкающий к ипподрому. Это чудесное место, Роза! Тихое, спокойное, живописное в такое время года, когда в море зелени появляются первые штрихи осенней кисти. Ни о чем не волнуйтесь, просто держите поводья крепче. Эйприл будет идти спокойно.

Наверное, она получила бы гораздо больше удовольствия, созерцая умелого наездника в седле, если бы не постоянный страх свалиться на землю. Лошадь перестала казаться девушке удобным видом перемещения после первых же десяти шагов. Теперь, по прошествии стольких минут, седло немилосердно впивалось в пятую точку, вызывая неудержимое желание встать, упершись ногами в стремена. Но Роза послушно натянула поводья, оглянулась на Малфоя, успевшего пустить Винсента рысью, и тут началось то, что началось.

Место расположения ипподрома виделось огромной, ухоженной поляной посреди леса. Тем страннее, откуда в этом сонном царстве, где, казалось, кроме них не было никого, такие громкие звуки. Один за другим над деревьями вдруг раздалось несколько хлопков. Часто посещавшая мир магглов Роза, подумала, что больше всего звуки похожи на выстрелы охотничьих ружей. Но мистер Малфой говорил, что это частные владения. Откуда же здесь взяться охотникам? Тем более магглам…

Это было последней мыслью девушки, потому что сразу после хлопков произошло нечто ужасное. Спокойная и меланхоличная Эйприл, до сего момента понуро шагавшая по кругу, вдруг вскинула голову, больно хлестнув длинной гривой девушке по лицу, при этом лошадь громко и испуганно заржала. Возможно, она пришла бы в себя сразу после этого, но тут раздалась новая череда выстрелов. И тогда Эйприл дернувшись и совершив какой-то странный полу-прыжок, полу-рывок понеслась вперед, что было мочи.

Роза держалась изо всех сил, однако моментально почувствовала, что теряет управление лошадью. Ноги выскользнули из стремян. Поводья больно врезались в руки. Краем глаза она увидела, как Малфой, мгновенно оценив ситуацию, с криком развернул свою лошадь к ней.

Поздно. Девушка почувствовала резкий толчок, жуткий по силе удар в грудь, и то, как поводья выскальзывал из вмиг ослабевших рук, а она провалилась в темноту.

— Не-е-т, Роза, Мерлин, — она слышала это словно через толстую стену. Глухо, далеко-далеко. Дальше она не слышала и не чувствовала ничего.

Из синей папки Розы Малфой

«Если бы я вела дневник, в нем было бы совсем немного записей. Возможно, я задавала бы бумаге те вопросы, на которые не найти ответа ни у родных, ни у друзей. А некоторые вещи я бы хоронила в бумажных склепах свитков, кремировала бы их в Вальпургиеву ночь в камине собственной комнаты, ибо то, что я хочу оставить на этом пергаменте, должно быть забыто, похоронено, убрано в самый дальний закоулок памяти.

Последняя картинка перед вспышкой света — мистер Малфой, изо всех сил спешащий ко мне. Первый кадр после возвращения — его лицо. Близко-близко. Настолько, что это чересчур. Излишне. Странно. Ужасно. Безумно. Когда его пальцы впутываются в волосы.

— Что случилось? Где я? Где мы?

На нем все тот же жокейский костюм: пыльный, грязный, и лицо его в серых разводах, будто он слезы по нему размазывал руками.

— Мистер Малфой, где мы? — спрашиваю громче, а он все молчит и смотрит на меня безумным взглядом. А мне не повернуться, от того, что лицу, заключенному в его ладонях слишком тесно.

— Это Мунго, Роза. Мерлин, как вы меня напугали. Какой же я идиот, что оставил вас!

— Госпиталь Святого Мунго?!

От него немного пахнет спиртом и валерианой. Наверное, успокаивающее зелье. Моя же голова кружится, а в груди что-то пылает, жарко и больно. Наверное, я здорово ударилась ребрами.

— Хвала Мерлину, что вы живы, Роза.

— Я…