Роза для короля. Возмездие (СИ)

Больше всего Накашима поразило не только то, что Гревин призвала на свою сторону морской народ, но и то, что Рада встала на сторону Мэлисенты, попаданки, которая вдруг стала для нее важнее ее сестры. Нет, Накашима никогда не хотела смерти Гревин, лишь хотела ее проучить, наказать и заставить слушаться. Но ее дочери видно имели этот ген и он был совсем не послушание, который просто не давал им этого сделать. Гревин всегда считала себя главной, Рада — спасительницей, младшая помогала младшим и никогда не слушалась старших. И вот ни одной, ни второй больше нет. То, что обе исчезли в магии и больше не вернутся, в это верилось с трудом, но такова жизнь. Она любила своих дочерей, любила той любовью, которая видна лишь на расстоянии. Сыновей она любила больше. И это она сейчас признала. Выбор между Питером и Гревин, вот ее ахиллесова пята, она выбрала сына и наказала дочь. Хотя в своем поместье Гревин могла делать все, что ей хочется, но не с Питером. Не с ним. И ни с другим ее сыном.

* * *

Анн и Питер выскочили в узкий переулок и направились в сторону главных ворот столицы, оставался лишь один не зачисленный участок, и там могли быть только враги. Перед ними в окружении десятка мародеров стояли два десятка ремесленников, которые пытались дать отпор вооруженным до зубов солдатам Гревин палками, вилами и просто ругались, понося солдат как только можно.

— Поможем? — поднимая меч, спросил Питер. Возможно, он надеялся на другой ответ, но Анн лишь покачал головой.

— Обязательно, не хочу слушать, как Мэл будет плакать от того, что погибло так много невинных.

— Эта бойня показывает, что нужно не только печь хлеб, нужно еще уметь и себя защищать, — прорычал Питер.

— Да, а то животы отрастили, а мечи ржавеют на полках. Пошли, потом будем их учить выживать.

— Обязательно научим, завтра же начну мобилизацию, — рычал Питер, нападая на близстоящего солдата. — Полчаса и ранена спина, кровь стекает по бедру, но какая радость в глазах стоящих перед ним седовласых мужчин. Кто-то протянул ему полотенце, помогая снять рубашку и перевязать рану, откуда-то взялась вода в чашке. Не важно, главное — это благодарность в их взглядах.

Анн выпрямился, расправил плечи и громко сказал: — Берите мечи и идите в центр, там сейчас генерал Атис собирает отряды из горожан, чтобы прочесать город и выловить всех кто остался.

— А мы? — спросил Питер, с надеждой глядя как уходят спасенные пекари, ткачи, помогая передвигаться раненым и унося мертвые тела своих товарищей.

— А мы, проверим ворота. Идти можешь?

— Могу даже бежать, — жалостливо простонал он, глядя, как резво взял стойку Анн. — Только не беги! Позер, — вернул ему колкость Питер.

* * *

Накашима шла по городу, осматривая некогда красивую столицу империи, сейчас она везде видела разбитые телеги, разбитые цветочные горшки, разбитые окна и открытые двери. Сидящие или стоящие в проемах мужчины были грязными, перемазанные в крови и земле, они печальными взглядами наблюдали за советником и стражей, пытавшейся расчистить перед ней дорогу.

А у Накашима перед глазами стояла Рада. Ведь даже тогда когда она восстала против матери, когда выбрала не ее, а мужчину, когда ослушалась ее прямого приказа, Накашима все равно любила ее. И даже то, что она заставила ее принять клятвы трех мужчин, силой навязанных Раде, было для ее же пользы. Правда это не принесло успокоения, потому что Рада хоть и смирилась, но так и не пришла на покаяние к матери, хотя Накашима присылала письма, даже приглашала, умоляла. Да, она знала, что происходит в поместье дочери, знала, что Рада усиленно обучается магии, и не только, она учит законы империи, учит языки и изучает карты. Сначала Накашима решила, что дочь решила сбежать. Но потом поняла — нет. Она хочет отомстить. И вот этот день настал, увы, ее месть не принесла ни Раде ни Накашима удовлетворения. Лишь горечь утраты.

— Советник! — перед ней стояла Мэлисента. Коричневое глухое платье, широкая юбка и убранные в пучок светлые волосы, а в глазах радость. Мэл окинула взглядом стоящих вокруг Накашима мужчин и спросила: — А где Ян?

И Накашима в эту минуту заревновала, заревновала к этой девочке своих дочерей, из-за которых они исчезли во тьме: — Погиб. Жизнь за жизнь, ты забрала у меня дочерей, а судьба забрала у тебя мужчину. Не кажется ли тебе несправедливым, что ради тебя умирает слишком много народа, тех, кого ты ценишь и кого любишь?

Мэл замерла. Слова Накашима заставили сердечко остановиться, а разум помутиться: — Как же так? Ты же обещала? Обещала вернуть его…

— Я? Извини, вернуть его уже никто не сможет.

Мэл ухватила ее за рукав черного атласа: — Как он погиб?

— Хочешь знать?

— Да, хочу, — шептала Мэл, а вокруг нее мир становился все чернее и чернее. И в этом мареве она видела лишь Накашиму, ту, которая забрала у нее того, кого она любила, кто любил ее и кто ради нее не побоялся отправиться в это путешествие. Если бы она только знала…

Прода от 02.03.2022