Роза для Мороза (СИ)

И девушка уже воображала, как она, придя в уборную офиса, сделает это нехитрое дело, благо, в аптеке она купила для этого все необходимое, и даже непрозрачный пакет имелся, для того, чтобы по-тихому утилизировать улики. Думала, как увидит результат… и… а дальше ее представления обрывались, но она оптимистично решила, что думать о проблемах будет по мере поступления. Сейчас же важнее всего было не опоздать.

В фойе здания девушка забежала ровно без пяти минут, быстро поздоровалась с охранником, показала паспорт и была пропущена к лифтам. Там, нервно притопывая, она спустила рюкзачок с одного плеча и копалась в его содержимом, выискивая заветную коробочку. Даже если Елизаветы Игоревны нет на месте, то охранник скажет, что Роза уже пришла, а значит, можно прямо сразу бежать в уборную. Дверцы лифта распахнулись, принимая в прохладное нутро.

На ресепшн ее уже встречала Дарья. Мелкие кудряшки были собраны в подобие прически.

— Ну что, готова к труду и обороне? — затараторила она, провожая сотрудницу на рабочее место. — Только Елизавета Игоревна жуть как не любит опозданий и если хочешь с ней сработаться, то приходи за полчаса до начала рабочего дня, чтобы к девяти все бумаги были уже готовы. Ты ж у нее и секретарь и личный помощник будешь.

— Спасибо! — от души поблагодарила девушка за ценную информацию. — Подскажи, где уборная? У меня вроде есть пара минут привести себя в порядок, все равно никакие бумаги подготовить не смогу, пока меня в курс дела не ввели.

Даша в ответ мило улыбнулась и показала где туалет.

Сколько Роза просидела в кабинке? Полчаса? Час? А может быть вечность? Смотрела на яркие полоски и не могла поверить в то, что это правда. Два теста разной марки и стоимости не могут врать! Девушка так и представила, как разочарованно покачает головой мать, как отец посмотрит своим тяжелым взглядом как всегда в детстве, когда она провинится, как пригладит широкой ладонью бороду и пообещает размазать по стенке того, кто сделал это с его любимой дочуркой.

Вот прям картина перед глазами, как сидят на диване ее многочисленные родственники и смотрят — кто сочувствующе, а кто недовольно… Боже, что же теперь? Роза всхлипнула раз, затем еще и еще. Слезы катились по щекам, и она не успевала смахивать их…

— Роза, — голос Елизаветы Игоревны вывел девушку из ступора. — Ты там в порядке?

Требовательный стук, затем ручку кабинки подергали.

— Если ты сейчас не откроешь, я выломаю дверь, честно! Что происходит?

Роза судорожно попыталась избавиться от улик — зачем-то засунула тест-полоски в сумку вместе с коробочками. Баночка полетела в урну. Роза открыла дверь и вышла к умывальнику.

— Матерь Божья! — ахнула женщина. — Что произошло?

— Я… мне… — мямлила Роза, а от туши уже щипало глаза. Девушка поспешила к раковине, чтобы умыться.

— Давай, подержу. — Елизавета Игоревна попыталась забрать у бедняжки сумку, но та как-то дернула неловко и содержимое рассыпалось по полу. — Ах, вот оно что…

Она крутила в руках коробочку от теста и сочувственно смотрела на девушку. Было понятно, что выхватывать и отпираться уже бесполезно. Надо привести себя в порядок и покинуть уже это место. Вряд ли ее сейчас примут на работу. Ее теперь вообще никуда не примут! Кому нужна сотрудница, что вот-вот свалит в декрет?

Все это пронеслось в голове, пока Роза умывалась. Стоило обернуться, чтобы понять, что в уборной она теперь одна. Ну что ж… Последний взгляд в зеркало — припухшие глаза и покрасневший нос — красотка, одно слово! Девушка быстро прошмыгнула в приемную к начальнице — там по-прежнему было пусто. Она робко постучала в дверь и вошла, не дождавшись разрешения. Слишком нервозной была, может, простят ей эту вольность?

На длинном блестящем темном столе стоял большой резной деревянный поднос, на котором были аккуратно расставлены блюдце с печеньем, две большие сиреневые чашки с чаем, сахарница и небольшой молочник.

— Мне бы сумку…

— Присядь и выпей чаю, — прозвучала тоном, абсолютно не терпящим возражений. — Потом, когда ты успокоишься, мы поговорим!

Елизавета Игоревна смотрела, как Роза мнется, как стесняясь, садится все же на край стула. Женщина поправила очки и устроилась напротив. Все это Роза видела лишь краем глаза, стесняясь смотреть ей в лицо. Глоток за глотком девушка постепенно успокаивалась, мысли, что до этого смешались коктейлем в голове, постепенно рассеивались. Эмоции почему-то скрылись на второй план, внутри стало поразительно пусто, кроме осознания — она ни за что не избавится от ребенка. Ни при каких обстоятельствах. И плевать ей стало на родственников — никто ее не осудит, не такая у них семья. И как она могла усомниться? Надо сегодня же рассказать все Лиле и Мелиссе.