Роза для Мороза (СИ)

Глава 10 ч 7

Роза была прекрасна. Очаровательна. И вечер этот был таким уютным. Позабытое ощущение комфорта сейчас воспринималось чем-то новым. Словно он подросток и у него первое свидание с понравившейся девушкой. Внутри все дрожит и трепещет, а Роза смотрит на него, загадочно улыбаясь. Пьет терпкий гранатовый сок из бокала, слизывает с губ его капельки, а у Макса от этого зрелища все внутренности в узел сворачивает. И он смотрит на нее, смотрит. Отблески огня отражаются в ее глазах, свет мягко ложится на лицо, волосы, мерцает на тонком стекле бокала. Они сидят прямо на полу, возле камина, пьют гранатовый сок в тишине. Лишь только огонь тихонько потрескивает. Максим проводит рукой по толстому ворсу ковра, стараясь будто случайно коснуться тонких нежных пальцев. Ну как подросток, ей богу! Они поужинали за красиво накрытым столом, смеялись много, разговаривали. Роза рассказывала о своей семье, а Макс все больше убеждался — никогда для него их союз не был фиктивным. Осталось только Розу в этом убедить.

— Это ты, да? — Роза указала подбородком в сторону одной из рамок, аккуратно расставленных на полке, поднялась и прошлась вдоль камина, рассматривая фото их семьи. Мать когда-то давно расположила их в хронологическом порядке — слева направо. И Роза брала каждое, рассматривала внимательно и ставила на место.

— Я, как ты узнала? — Макс взял фото, где мама счастливая держит его на руках. Ему там был год, кажется. За фотоаппаратом прятался отец и строил разные нелепые рожицы, а Максим все равно не желал улыбаться.

— Маленький робот Мороз, — Роза улыбнулась. — Ты, наверное, родился серьезным, да?

Она отпила еще немного сока, поставила бокал на столик и взяла следующее фото.

— Это Димка, — безошибочно угадала Роза. — Лицо шкодливое, по-любому напакостил уже где-то!

— Может быть, — Максим смотрел на Розу, не отрываясь. — Он постоянно пакостил, что ни день, то прикол какой-нибудь. Однажды он мне в постель жабу подбросил, я думал, что в окно его выброшу!

Роза, услышав это, рассмеялась. И смех ее, словно самая дивная песня — завораживал. Роза еще смотрела фотографии, брала то одно, то другое, улыбалась. Вот тут Макс с цветами в первый класс идет — снова задумчивый и серьезный, вот тут он на выпускной с одноклассницей, Димка рядом, всегда рядом! И лишь одно фото Максим порвал и выбросил давно — то самое, на котором они с Олей возле Загса, счастливые, влюбленные и такие глупые…

Роза заправила прядь волос за ухо, поставила на полку последнее фото и перевела взгляд на стену, где висел огромный натюрморт, который однажды подарили родителям на юбилей.

— Этот дом, — Роза прервала тишину, которая впервые в жизни не давила. — Он как будто рад, что мы здесь, понимаешь? — Она взяла Макса за руку. — Я когда в первый день сюда попала, ощутила такую тоску! А потом я поняла — этот дом, он как живой, и ему тоже было одиноко, а теперь вот он нам рад. Даже стены, прости, я знаю, звучит как бред, но даже стены, кажется, дышат облегченно. Понимаешь?

— Нет, — искренне ответил Макс. Во всю эту эзотерику он никогда не верил. Но Роза рассказывала это так, что невольно он проникся. А может и правда?

— Ломается тут все постоянно, да? — спросила Роза, а Макс лишь пожал плечами. — То трубу прорвет, то котел сломается… Когда-то, — она провела рукой по стене, — тут царили любовь и уют. Смех отражался от стен, вы с Димкой носились тут, мама ваша была здесь счастлива. Дом питался этими эмоциями, как бы дико это ни звучало, а потом в дом пришло горе. И вы оставили это горе здесь, уехали. А этим стенам всего-лишь нужно немного тепла. Почему вы не живете тут? Этот дом… он прекрасен! И оранжерея мамина… ее еще можно восстановить.

— Все из-за отца…

— Именно поэтому его нет ни на одном фото, да?

— Да, — Максим кивнул, все же налил себе вина, выпил почти залпом, не чувствуя вкуса, снова присел на пол, прислонился спиной к креслу, взял Розу за руку и потянул ее вниз. Внутри словно тетива натянулась, когда речь зашла об отце. Снова. Роза села рядом, положила голову ему на плечо, обняла его руку, и Максим замер ненадолго. Запоминая, впитывая этот момент, спрятал в копилку воспоминаний, как нечто ценное, как то, что хотелось бы продлить навечно. — Он был хорошим отцом, прекрасным, и на самом деле у нас тысячи фото, просто лежат они теперь далеко.

Роза молчала, не подталкивала, не останавливала, словно давала ему выбор — говорить или нет. Замерла мышкой и сидела, только вздыхала иногда.

— Просто однажды он заболел, а потом у него случилась долгожданная ремиссия и он решил доказать сам себе, что еще ого-го! как там говорят? Порох в пороховницах, седина в бороду… Я знаю только о трех женщинах, сколько их было на самом деле — не известно. Смотреть на страдания матери я не мог, убить его хотелось за это свинство. Но онкология вернулась и сделала это вместо меня. У меня тогда вообще был не самый лучший период в жизни — дело шло к разводу, я думал, что сойду с ума.