Роза для Палача

Его агент сообщал, что Палач провел ночь у хирурга больницы, в которой лежит сейчас Морено. Эта информация заставила задуматься. С какой стати этот хладнокровный ублюдок обратил внимание на врачиху? Посмотрел присланную фотографию, снятую скрытой камерой на улице. Ничего особенного, симпатичная, но не сногсшибательная красотка, которыми любил окружать себя Палач, предпочитая самое лучшее. Но тут взгляд его остановился на пряди волос, что выглядывала из-под шапки. Рыжая! Ни одна из прежних любовниц Ковальского не была рыжей. Он почувствовал себя гончей, взявшей след.

Тут же приказал прогнать врачиху по их базам и лег, напряженно ожидая ответ. Вскоре пришло сообщение. На нее саму ничего нет, а вот ее мать находится в разработке, пока только под подозрением. И она недавно прилетала в Москву с мужем. С колотящимся сердцем посмотрел, какой вещью предположительно владеет мать рыжей, и на лбу ощутил испарину. Бинго! Панталоны.

Вот панталон у них не было. Его Ангелу такой аксессуар ни к чему, она и без того способна свести с ума любого, но они могли стать еще одним важным кирпичиком на пути к его цели. А ведь Палач не просто так обхаживает врачиху, упустив из поля зрения ее мать. В Ордене ходили легенды о его интуиции.

Опасно. Очень опасно переходить ему дорогу.

Любимая пошевелилась, поворачиваясь, и тишину спальни нарушил тихий стон во сне. Сердце оборвалось, и он понял, что у него просто нет другого выхода. Придется рискнуть.

* * *

Богдан не помнил, почему тогда проснулся. Скорее всего, его разбудили крики. Полусонный, побежал в комнату матери. Криков больше не было, лишь всхлипы и глухие удары. Толкнув приоткрытую дверь, он увидел съежившуюся на полу мать и нависающего над ней отца.

— Тупая фригидная сука! — с ненавистью буквально выплюнул отец и в очередной раз замахнулся ногой в лакированном ботинке.

— Мама! Нет!!! — Богдан бросился наперерез, повиснув на ноге отца.

— Щенок! — Вацлав разозлился и пинком отшвырнул его. — Не смей вмешиваться! Тебя стоит проучить.

Расширенными глазами Богдан наблюдал, как к нему направляется отец, снимая ремень. Первый удар обжег и заставил вскрикнуть и растянуться на полу. Подняв глаза, Богдан встретил взгляд матери, так и лежащей без движения на полу. Безразличный, погасший. Но добило облегчение в родных глазах: бьют не ее.

В этот момент что-то оборвалось у него внутри. Он и раньше чувствовал, что мать его не любит, но наивно старался обратить на себя внимание — рисунками, поступками. Принося ей разные мелочи, старался заслужить похвалу. Сейчас же всем детским сердцем понял, что этот человек ему чужой, и он зря пришел. Не нужна матери его помощь и от нее он не дождется помощи никогда.

Сжав зубы, он молча сносил удары, пока не потерял сознание. Очнулся уже в своей постели, когда его осматривал семейный доктор. Он был частым гостем у них дома. С этой ночи Богдан больше никогда не подходил к матери и не заговаривал с ней без необходимости, не дарил ей рисунков и не выходил из комнаты, когда по дому разносились ее крики.