Роза и червь

— Вижу. Слышу. И говорю, — пробормотал Арлекин. И видеть, и слышать, и говорить было как-то невыразимо противно.

— Очень хорошо, мой друг. Как вас зовут?

— Вы прекрасно знаете, гейммастер. Раньше вы не валяли передо мной дурака.

— Всего лишь проверяю на амнезию. Помните, что случилось?

— Помню отлично. В меня стрелял гаденыш из банды Шапочки. Что у меня?

— Скользящее ранение, — Валериан опустился в кресло, которое так и заскрипело под его весом. — Пуля отрикошетила от черепа и немного ободрала надкостницу. Царапина и сотрясение мозга, ничего страшного.

Арлекин потрогал бинт на голове. Наложен грамотно… Да-да, он вспомнил: Валериан — хилер, и лечит не только Вторым Читкодом Исцеления. Еще будучи космиком, док Венгеров получил медицинское образование. Должно быть, пациенты с пулевыми ранениями попадались ему нередко — с такими жалобами не всегда обращаются к лицензированным врачам… Голова у Арлекина начинала болеть, но он не стал поддаваться — нужно было еще слишком много узнать.

— Почему за мной не приехали наши?

— Потому что вашего филиала больше нет. Сдался Новой Москве. Сейчас там повальные аресты. Возможно, из всего экстрагарда только вы и остались на свободе… благодаря нашей церкви, — ненавязчиво подчеркнул Валериан.

Сколько же он запросит за услуги врача и укрывателя? Арлекин начал подозревать, что будет расплачиваться всю жизнь — и голова сразу заболела сильнее.

— Что с цветком?

— Восхищаюсь вашим профессионализмом, мой друг! Восхищаюсь и немного ужасаюсь. Неужели вы даже не спросите, что с Игорем?… — Валериан печально вздохнул. — Цветок у меня. Если можно назвать цветком то, у чего вместо корня металлический якорь. Высажен в кадку в очень надежном месте. Чувствует себя превосходно — ловит мух и отпускает живыми. Уж такое игривое создание!

— Убивайте сразу этих мух, — посоветовал Арлекин. — А садовник?

Гейммастер опять вздохнул.

— В порядке… физически. Я удалил жало. Но… Если бы вы знали, мой друг, как он терзается из-за того, что убил человека! Даже после того, как я отпустил ему этот грех. Вам, конечно, не понять таких переживаний…

— Убил человека?

— Что ж, мой друг, придется рассказать всю историю, потому что сам Игорь заговорит не скоро. Когда у вас началась перестрелка, он схватил лопату и побежал в дом…

— В дом? — поразился Арлекин. — На выстрелы? С лопатой? Да он еще дурнее, чем я думал!

— Насколько я понял, вы спасли ему жизнь. Он счел себя в долгу… Но прошу не перебивать. В комнате была куча трупов и вы, раненый, без сознания… И кто-то один живой, но с перебитой ногой. Когда Игорь вбежал, этот несчастный как раз ковылял к вашему пистолету. И так страшно на вас ругался, что Игорь… — Гейммастер горестно развел руками. — Раскроил ему череп лопатой. Бедный мальчик! Заповедь ненасилия так много значила для него… Он был полон такого сострадания ко всему живому…

— Что дальше? — перебил Арлекин.

— Дальше он кое-как перевязал вам голову, взвалил на одно плечо вас, на другое цветок… и притащил сюда. Четыре километра через охваченный анархией Рабат, под выстрелами. Невероятный человек. — Валериан восхищенно покачал головой. — Как говорил Тонпа Шенраб, все живые существа достойны любви, но немногие достойны уважения…

— Как он сейчас?

— Серьезная депрессия, но сейчас уже лучше. Я должен был наказать его за грех убийства… Поймите правильно: я был обязан это сделать. И я наложил годичный обет молчания. Что не только милосердно, но и, согласитесь, прагматично. Кому нужно, чтобы он болтал о цветке?

— Тут вы правы.

В глазах гейммастера появилась жесткость.

— Надеюсь, вы понимаете, в каком неоплатном долгу вы перед нашей церковью?

Арлекин потер лоб — голова болела уже нестерпимо.

— Чего вы хотите?

— Цветок, — Валериан так и сверлил его водянистым взглядом. — Нет, сам цветок мне не нужен. И я не хочу ничего знать о нем. Но я намерен продать это скверное растеньице. И вы, мой друг, организуете сделку.

— Сделку с кем?

— А вот найти покупателя — ваша забота. — Валериан чеканил каждое слово. — Я желаю получить за цветок все, что покупатель способен дать. Не лично для себя, конечно. Для церкви. — (Как будто есть разница, слабо ухмыльнулся Арлекин). — И получить твердую гарантию личной неприкосновенности после сделки. Со своей стороны я, конечно, гарантирую полное молчание. Беру я дорого. Но слово держу железно.

— Вообще-то, — сказал Арлекин, — цветок мой. У меня служебное задание — доставить его по адресу. При всем уважении, гейммастер, и при всей моей безграничной благодарности — вам лучше не вмешиваться в эти дела.

Валериан пренебрежительно хмыкнул.

— Мой друг, вы все еще плохо соображаете. Вашей организации больше нет. Вы больше не на задании. И наши прежние отношения кончились. Вы мне не куратор, я вам не информатор. Мы просто два человека, помогающие друг другу в этом жестоком мире… — Истиноучитель грустно вздохнул. — Так что прав на цветок у вас не больше чем у меня.

— Моя организация есть, — сказал Арлекин. — Она называется Космофлот. Эту работу я делаю для Венеры. Немного меняет дело, а?

Гейммастер нахмурился.