Роза и червь

— Ну ты вовремя, — Арлекин протер глаза. — Придумал мне поручение? — Игорь энергично закивал и потянул его за руку. Другой рукой он прижимал к боку толстую кипу тетрадей. — Ладно, ладно, иду.

Арлекин осторожно встал. Игорь немедленно потащил его к окну. Стояла глубокая ночь, в окне над садом и медиториумом чернело ясное глубокое небо — усеянное звездами, вспыхивающее метеорами, мигающее огнями орбитальных баз.

— М! — промычал садовник, показывая куда-то на небо. — М!

Арлекин проследил направление его руки. Там, в южной части неба, горела яркая белая планета. Венера? Нет, слишком далеко от Солнца. Юпитер или Сатурн? Была бы на голове диадема — даймон определил бы сразу, но он оставил диадему в постели…

— Планета, — сказал Арлекин. — И что?

— М! — садовник потряс перед его носом кипой тетрадей. — М! — сделал вид, что швыряет тетради в сторону планеты. — М! — сунул тетради в руки Арлекина. — М! — прижал руку к сердцу.

— Ты… — медленно сказал Арлекин. — Хочешь… Чтобы я… Отправил… Твои записи?…

— М, м, м! — исступленно закивал садовник.

— На… — Арлекин хотел было указать рукой и сказать «на эту планету» — но вовремя спохватился. — На планету Венера?

— М, м, м, м!

— Да ты сумасшедший, — сказал Арлекин. — И желания у тебя сумасшедшие. Ладно, — он дружественно хлопнул Игоря по плечу. — Раз ничего умнее не придумал — ладно, отправлю на Венеру. Обещал — сделаю.

СКАЗКА О ГОРОДЕ РАЗБОЙНИКОВ

Древний мост через Волгу назывался когда-то Зеленодольским. Но от города Зеленодольск не осталось даже воспоминаний, и время сократило лишние слоги названия. Зеленый мост (еще не город, а сам мост) чудом пережил Удар, пожары, бури, пятилетнюю зиму и разлив Волги вслед за разрушением плотин. Потом люди вновь заселили Поволжье. Вблизи моста обосновалась коммуна неоанархистов и начала на нем зарабатывать. Хозяева моста брали пошлину и за проезд, и за проход судов, и стремительно богатели по мере того, как Волга возрождалась в качестве транспортной артерии. Так и родился Зеленый Мост — уже не сам мост, а город этого имени.

Выше Моста по реке лежала Русия, а ниже — Иделистан. Мало-помалу город стал монопольным торговым посредником между державами, и только благодаря их соперничеству сохранил независимость. Стоило Русии потянуться к этому жирному кусочку, как мостовцы тотчас заключали союз с Иделистаном, или наоборот; а стоило наметиться союзу между Русией и Иделистаном, как Зеленый Мост немедленно бросался его расстраивать. И вот уже полтора с лишним века торговый город, зажатый между двумя аграрными империями, выживал, искусно лавируя, интригуя, подкупая, предавая и стравливая их между собой. Выживал, паразитируя на обеих, испытывая их лютую ненависть — и с каждым годом богател, рос и расцветал…

Переход от фронтира к цивилизации произошел резко. Вот только что тянулись бесконечными островками и протоками камышовые болота, и вдруг сразу пошли усеянные лодками причалы, скромные домики городской окраины, палисадники, вывески «Rent lodak»[15], трактиры с разухабистой музыкой. Жилые кварталы перемежались громадными корпусами фабрик, пакгаузов, складов — их стены поднимались прямо из воды, внутрь вел канал, и в ворота можно было завести целую баржу. И снова утопающие в садах кварталы — в домах по-вечернему уютно загорались окна, хозяйки стаскивали белье с веревок, дети и домашние собаки играли на травянистом берегу. И опять склады и пакгаузы, а дальше причалы — уже не для лодок, а для больших грузовых кораблей, сухие доки, эллинги, портальные краны, четырех-пятиэтажные деловые здания, вывески судоходных контор, гаражи, станции автозарядки, торговые ряды, банки, светящаяся реклама, толпы прохожих, забитые мобилями набережные, памятники, соборы, площади…

Уже темнело, когда «Ветлуга» пришвартовалась к причалу Верхнего речного вокзала. Остекленное здание сияло огнями сверху донизу — от подножия колонн до фриза с метровыми золочеными буквами «SVABODNY GORAD ZYLEONY MOST». У подножия колонн кишело пестрое человеческое месиво.

Как только Брендан и Саид сошли с трапа, хаос оглушил их и поглотил. Ходячие рекламы, зазывалы, продавцы — все вокруг орало и мельтешило, все жаждало броситься в глаза, завладеть вниманием. Брендан куда-то целеустремленно тащил Саида сквозь это столпотворение — такими широкими шагами, что Саид едва успевал сосредоточить взгляд хоть на чем-нибудь в круговороте жадной пестроты. Глаза выхватывали, а сознание фиксировало лишь отдельные случайные детали: сияющую вывеску кафе «VREMJA ZHRATT», улыбчивое лицо старика в полосатом цилиндре, птичью маску с разинутым клювом в пуховом воротнике. Хаос вокзала незаметно перетекал в хаос улицы. Саид даже не заметил, как они оказались снаружи, под режущим светом фонарей — среди таксистов, уличных музыкантов, рикш, попрошаек. Потом как-то резко все погасло и смолкло. Несколько опомнившись, Саид обнаружил, что Брендан тащит его по переулку, тихому и совершенно безлюдному.