Роза и ее братья

– Мне это тоже на пользу, дядя, потому что она очень старательная и сообразительная, мне приходится подтягиваться, а то в некоторых вещах она меня обойдет. Вот сегодня нам встретилось слово «хло`пок», она спросила, что это такое, а я, к стыду своему, обнаружила, что почти ничего про него не знаю, могу лишь сказать, что это такое растение, которое выращивают на юге, что у него есть коробочка и из него делают ткань. Именно про хлопок я и читала, когда ты вошел, и завтра все расскажу Фиби, а еще и про индиго. Видишь, я сама многому учусь, а заодно вспоминаю и то, что уже знала, причем так вспоминать куда интереснее, чем в одиночестве.

– Ах ты, маленькая хитрюга! Вот как ты собиралась обвести меня вокруг пальца! То есть это, значит, не учеба?

– Нет, сэр. Это обучение. И должна тебе сказать, что учить куда интереснее, чем развлекаться в одиночестве. А еще – ты же знаешь, мы с Фиби породнились, я обещала быть ей сестрой, так, значит, теперь нужно держать слово, верно? – ответила Роза с видом одновременно тревожным и решительным: она ждала дядюшкиного приговора.

Было совершенно очевидно, что дядя Алек уже сдался, ибо Роза так жалостно и живописно описала старую черепицу и тетрадку из оберточной бумаги, что этот великодушный джентльмен тут же решил, что нужно рано или поздно отправить Фиби в школу, а заодно и упрекнул себя за то, что, преисполнившись любви к одной девочке, забыл о своем долге перед другой. Поэтому, когда Роза попыталась сделать покаянный вид и решительно в этом не преуспела, он рассмеялся, ущипнул ее за щеку и ответил с простотой, которая всегда добавляет тепла и благородства любому доброму поступку:

– Разумеется, у меня нет никаких возражений. Я, собственно, и сам хотел позволить тебе вернуться к занятиям, пусть и постепенно: ведь ты, безусловно, поправилась, а преподавание – замечательный способ испытать твои силы. Фиби у нас храбрая и толковая, и, если мы ей поможем, она получит шанс отлично устроить свою жизнь, так что если когда-то у нее появятся друзья, им не придется ее стыдиться.

– Мне кажется, друзья у нее уже появились, – с пылом произнесла Роза.

– Правда? Неужели? Кто-то сюда приехал после моего отбытия? – тут же уточнил дядя Алек, ибо в семье твердо верили: Фиби рано или поздно станет стоящим человеком.

– Нет, дядюшка, ее лучший друг появился с твоим прибытием, – ответила Роза, одобрительно погладив его по руке, а потом с благодарностью добавила: – Я-то плохо себе представляю, как тебя отблагодарить за твою доброту к Фиби, а вот сама она отблагодарит точно, потому что станет женщиной, которой можно гордиться, она такая сильная, порядочная, любящая.

– Да господь с тобой, я пока еще ничего не сделал – и очень этого стыжусь! Но я это исправлю, и, как только она немного подучится, мы отправим ее в школу – пусть остается там, сколько захочет. Как тебе для начала такой план?

– Это было бы «просто божественно», как говорит сама Фиби, потому что главная ее мечта – «как следует поучиться», и она будет ужасно рада, когда я ей об этом скажу. Ведь можно же, да? Ох, как будет замечательно, когда наша милочка вытаращит глаза и захлопает в ладоши, услышав такую новость!

– Предоставим это счастье тебе одной, никто не станет вмешиваться, вот только не надо спешить, моя душа, не стоит строить слишком много воздушных замков; в данном случае для достижения счастья потребуется и время, и терпение.

– Да, дядюшка, но зато это будет настоящее счастье! – рассмеялась Роза и, не сдержав восторга, от которого глаза ее засияли, затанцевала по комнате. А потом вдруг остановилась и серьезно спросила: – Но если Фиби уедет в школу, кто будет делать ее работу? Могу я, если справлюсь.

– Иди сюда, я открою тебе один секрет. Дебби все сильнее беспокоят ее «косточки», да и нрав у милой старушки стал слишком вздорным, поэтому тетушки решили отправить ее на пенсию – жить она будет у дочери, которая весьма удачно вышла замуж. Я встречался с ней на этой неделе, она будет очень рада приезду матери, так что весною грядут большие перемены, у нас появятся новая кухарка и горничная – если найдем таких, которые подойдут нашим почтенным родственницам.

– Ах, ну надо же! Как же я теперь без Фиби? А может, она останется здесь, со мной? Я буду платить за ее проживание, только пусть не уезжает, я к ней так привыкла!

На это дядя Алек громко расхохотался, а Роза осталась совершенно довольна, когда он объяснил ей, что Фиби останется ее личной горничной, но у нее не будет других обязанностей, кроме тех, которые она с легкостью сможет выполнять не в ущерб учебе.

– Она у нас хоть и скромного происхождения, но очень гордая и не примет одолжения даже от нас, если не сможет так или иначе его отработать. А если сделать так, как я предложил, всем будет спокойно и удобно – она будет оплачивать обучение в школе тем, что станет подвивать твои золотые локоны по двадцать раз на дню – если ты ей позволишь.