Роза и крест

— Ах она, — хмыкнула Геката. — Честно говоря, я мало что о ней знаю. Скорей всего, она прошла обучение, очно или заочно. Я не в курсе, кто выступил ее поручителем и на каких основаниях. В любом случае без рекомендации авторитетных членов ордена посвящение невозможно. Если она нашла поручителя, значит, каким-то образом доказала свое право примкнуть к нашим рядам. Твоим поручителем выступил сам Маг Света, который проводил обряд посвящения. Он и предложил мне стать твоей наставницей… А почему тебя так интересует «она»? — спросила Геката после недолгой паузы, делая ударение на последнее слово.

— Простое любопытство, — слукавил Мирослав и решил, что тему лучше сменить. — Так в чем будет заключаться монотонная магическая работа, которая мне предстоит?

— Как завещал великий Кроули, «основная и наиважнейшая задача мага — достижение Познания и Собеседования со Священным Ангелом Хранителем». Поэтому тебе предстоит большая самостоятельная работа по установлению контакта со своим Ангелом. Для этого ты будешь практиковать определенные ритуалы, а в процессе, по возможности, вносить в них что-то новое. То есть помимо канонических ритуалов в твоем арсенале появятся свои собственные, уникальные, которые ты вывел, опираясь на свои ощущения. Мы поощряем такие изыскания. Я буду следить за твоими успехами. Потом, основываясь на твоем осознанном решении сохранить членство в ордене и моей рекомендации, ты будешь посвящен в первый градус, который называется «Мужчина и брат».

— То есть, будучи Минервалом, я не могу принимать участие в групповых ритуалах?

— Пока что не во всех. Но, например, на нашу гностическую мессу ты, безусловно, имеешь допуск. Я обязательно предупрежу тебя, когда состоится следующая месса. Мы ведь теперь будем часто и, я надеюсь, тесно общаться.

Геката придвинулась к нему. Погодин близости не выдержал, встал, старательно создавая впечатление, что слишком засиделся и хочет немного размяться. Приторный плотный запах ее духов вызывал у него головокружение, а беззастенчивый вожделеющий взгляд — чувство брезгливости. Он прошелся по просторному кабинету, делая вид, что рассматривает изыски дизайнера, обставившего пространство в стиле необарокко, погладил по носу одну из двух позолоченных фигур львов, которые поддерживали столешницу рабочего стола, затем подошел к панорамному окну.

— Каждый член ордена экспериментирует с ритуалами?

— Да, — Геката вздохнула и снова надела туфлю. — Ведь все мы находимся в постоянном поиске контакта с высшими силами, а найти оптимальный вариант взаимодействия с ними можно, лишь опираясь на внутренние ощущения. Поэтому каждый подстраивает ритуалы под себя.

— Получается, что, основываясь на своих ощущениях, можно разработать какой угодно ритуал и даже не ставить о нем в известность других членов ордена?

— Руководствуясь священными книгами «Телемы», да. Делай, что велит твоя воля, таков да будет весь закон, — улыбнулась Геката и медленно встала. — Помнишь декларацию наших прав? Человек имеет право думать, что он желает, говорить, что он желает, писать, что он желает… Человек имеет право любить, как он желает: «…примите свою долю любви, как хотите, когда, где и с кем хотите…»

— Человек имеет право убивать тех, кто воспрепятствует этим правам, — задумчиво, еле слышно проговорил Мирослав.

— Что-что?

— Нет, ничего, просто мысли вслух. Не обращай внимания, — Мирослав повернулся к окну и уставился на панораму.

— Мне кажется, ты расстроен. — Погодин ощутил прикосновение к левой лопатке. Геката уже стояла за его спиной: — Не будь ребенком, не требуй всего и сразу. Для тебя и так сделали редкое исключение… Очень скоро ты докажешь свою преданность ордену, а я помогу. Путь наверх, к истине и свету, откроется для тебя. И кто знает, возможно, однажды ты достигнешь Триады Отшельника, которая включает пять наивысших степеней посвящения, в том числе и двенадцатую — Внешний Глава ордена.

Прикосновение Гекаты стало настойчивей, она дотронулась до его шеи. Мирослав повернулся к ней, снова вдохнув приторный запах духов.

— Я не расстраиваюсь, Геката, — улыбнулся он. — Но мне уже пора ехать. У меня встреча.

Про встречу Погодин не соврал. Сегодня он обещал быть на семейном обеде, рассчитывая поговорить с отцом. Геката отступила, давая ему пройти.

— Мы можем обсудить все за ужином, — предложила наставница.

— Я пока точно не знаю, что у меня со временем. Я позвоню тебе позже, — ответил Мирослав и двинулся к выходу.

Загородный особняк Погодиных высился на фоне хвойного леса. Кованые ворота с вензелями распахнулись, давая Мирославу возможность заехать на грунтовую дорогу, за пределами которой пестрел зеленью и цветами ухоженный парк. Мирослав легко взбежал на крыльцо и ударил в дверной молоток. Дверь открыла пожилая домработница, которую Погодины за давностью лет уже считали членом семьи.

— Мироша! — всплеснула она руками. — Ой, а похудел-то как! Извели ребенка…

— Теть Глаш, ну не начинай, пожалуйста, — взмолился Мирослав, целуя домработницу в лоб. — И перестань называть меня Мироша, я давно уже вырос.