Роза даже подпрыгнула от радости, сильно качнув лодку. Но даже не обратила внимания на такой пустяк. Лицо девочки светилось от восторга, в голове у нее роились тысячи вопросов, которые она хотела задать дяде Алеку. Но не успела она открыть рот, как доктор сказал:
— Посмотри-ка вон на ту лодку. Как она хорошо идет! Какие прекрасные гребцы! Вот и ты скоро будешь грести не хуже…
«Буревестник» шел очень быстро; на веслах сидели шесть молодых красавцев-матросов. Все они были в синих рубашках и шляпах, на которых блестели звезды и якоря.
— Как красиво идут, а ведь они еще совсем мальчики. Ах! Мне кажется, что это наши мальчики! Действительно, это они! Вон Чарли смеется, я его отлично вижу. Гребите, дядя, гребите! Гребите быстрей, не дайте им догнать нас, — Роза пришла в такое волнение, что едва не уронила в воду новый зонтик.
— Мы отлично идем!
«Бонни Белль» действительно неслась, как стрела, рассекая воду узким носом. Мальчики не отставали от них. И доктор Алек, несомненно, достиг бы берега раньше, не дергай Роза руль самым неморяцким образом. Да еще шляпка опять слетела с ее головы. Это маленькое происшествие положило конец безумной гонке. Пока дядя Алек и Роза выуживали из воды головной убор, другая лодка подошла к ним. Мальчики перестали грести и подняли весла.
— Вы ловите раков, дядя?
— Нет, я поймал голубую рыбку, — ответил доктор, вытаскивая из воды мокрую шляпу.
— Чем вы сегодня занимались?
— Мы познакомились с Фуном.
— Отлично, Роза! Это здорово! Нам тоже не терпится его увидеть. Мы хотим, чтобы он показал нам, как надо запускать воздушного змея. У нас ничего не получается. А этот Фун большой?
— Нет, маленький.
— Вы шутите, наверное. А что это у вас такое? Покажите, пожалуйста!
— Ваш веер такой большой, что вполне бы мог служить парусом.
— Одолжите Франту ваш зонтик. Он всегда боится, что его нос обгорит на солнце!
— Дядя Алек, вы, что, собираетесь устроить праздник фонарей?
— Нет, я устрою праздник хлеба и масла, так как уже пора ужинать. Судя по этой черной туче, в скором времени разыграется шторм. Арчи, надо как можно скорее возвращаться домой, а то ваша мама будет беспокоиться!
— Слушаюсь, сэр! До свидания, дядя! До свидания, Роза! — отсалютовал Чарли. — Нам надо почаще встречаться, и мы научим вас грести.
Лодки разошлись, и над волнами понеслась веселая песенка, которую мальчики очень любили:
ЧТО ИЗ ЭТОГО ВЫШЛО
— Дядя, вы можете одолжить мне девять пенсов? Я вам верну их, как только у меня будут карманные деньги, — сказала в тот же вечер Роза, войдя поспешно в библиотеку.
— Конечно, могу, а так как я не буду брать с тебя за это процентов, ты можешь не торопиться расплачиваться со мной. Возвращайся потом сюда, ладно? Если у тебя нет какой-нибудь более веселой работы, то ты поможешь мне разбирать книги, — ответил дядя Алек, вручая племяннице деньги с готовностью, которая так приятна, когда мы просим взаймы.
— Я приду сию же минуту. Мне очень хочется привести в порядок мои книги, но я боялась до них дотрагиваться, потому что вы всегда качаете головой, когда я читаю.
— Я буду качать головой и тогда, когда ты будешь писать, если твой почерк не изменился с момента составления этого каталога.
— Я знаю, что каталог составлен кое-как, но тогда я спешила, так же, как и теперь.
И Роза скрылась, очень довольная тем, что избежала нравоучений.
Но ей пришлось-таки выслушать их по возвращении, потому что дядя Алек все еще хмурил брови над каталогом. Он показал на одно из заглавий, криво и неразборчиво написанное, и строго спросил:
— Что тут написано, мисс? «Пчелиный рой»?
— Нет, сэр, это «Потерянный рай».
— Я очень рад, что узнал это, потому что подумал было, что ты собираешься изучать энтомологию. А это что такое, хотелось бы знать? «Опята и Бекон»? Я вижу, ты увлеклась кулинарией.
Роза с трудом расшифровала свои каракули и произнесла с умным видом:
— О, это «Опыты Бэкона».