Роза и виолончель (СИ)

Покусать губы, пощипать щеки, поморгать ресницами, чтобы сильнее заблестели глаза — говорят, если закапать в них белладонны, взгляд получится особенно выразительным. Мия вспомнила уроки нанесения макияжа. Как жаль, что в Ангалонии использовать косметику считается дурным тоном, и, по слухам, красятся лишь падшие женщины. И пускай Мие в ее нежном возрасте еще не нужны были никакие краски, иногда она жалела, что ей не удалось привезти из Алькантара палочку сурьмы и коробочку румян.

«Велю Хельге раздобыть мне какой-нибудь косметики, — подумала она, драпируя точеные плечи вуалью. — Правда, от возмущения она выпрыгнет из панталон… Ну и пусть».

— Что же это у вас вся грудь наружу? — с упреком бросила камеристка. — Мигом облезет на солнце. Вы же не хотите потом ходить вся измазанная в сметане!

— Ах, отстань! — Мия махнула рукой, но вырез все-таки прикрыла. — Ну все, я пошла.

***

Карета отвезла их на побережье. Мия сидела напротив Константина и Аннабель, и тайком изучала их, откинувшись на бархатную спинку сиденья. В тусклом полумраке кабины Аннабель выглядела еще более жалкой и бледной, чем на вчерашнем балу. Вот уж кому не помешал бы густой слой румян, пудры и сурьмы. Неужели Константин и вправду в нее влюблен? Вон как вцепился в ее худосочную ладонь! А она — смотрит на него преданным взглядом и моргает своими куцыми ресницами, словно глупая овца!

«О, Ньорун, и что такие видные парни находят в этих серых мышах? — Мия закатила глаза. — Но ничего, Константин так пялился на меня за завтраком, что недолго осталось этой простушке радоваться своему счастью».

— Ах, Мия, я так рада, что ты поехала с нами! — сладким голоском пропела Аннабель, и Мия недоуменно подняла на нее взгляд. Что за дурочка?

— Спасибо милая Аннабель, — приторно улыбнулась она. — У нас в Хейдероне моря нет, а я его очень… люблю.

Последнее слово она произнесла с явным нажимом, и при этом пристально посмотрела на Константина, вложив в свой взгляд столько страсти и огня, что даже в темноте кареты стало заметно, как у него вспыхнули уши.

Мия отвернулась к окну и довольно усмехнулась. Соблазнить этого болвана будет даже проще, чем казалось.

Карета ехала вдоль берега, а Мия любовалась окружающим пейзажем. Прозрачное голубое небо растворялось на горизонте в густо-синей полосе воды. Море… Мия любила море, но эта любовь едва не обернулась катастрофой. Они с сестрой всего лишь хотели искупаться, но в итоге попали в плен к работорговцам… Приключение, конечно, вышло крайне опасным, но очень захватывающим, и после возвращения домой нынешняя повседневность казалась жутко пресной. Мие постоянно было скучно, и в глубине души тянуло назад — к яркому солнцу, раскаленным пескам и… горячим мужчинам…

Между тем, карета остановилась на пляже. Лакей распахнул дверцу, и пассажиры выбрались наружу. Воздух был насыщен пряным запахом водорослей, а в небе кружило несколько чаек. Сделав по гальке несколько шагов, Мия ощутила сквозь тонкую подошву туфель, как гладкие камешки приятно массируют ступни.

Внезапно соленый ветер выхватил несколько прядей из прически и сорвал с плеч накидку.

— Ах, — Мия попыталась ее поймать, но тонкая ткань ускользнула от нее, и пальцы лишь ухватили пустоту.

— Поймал! — воскликнул Константин, торжествующе демонстрируя свой трофей.

Он подошел к Мие и бережно набросил шаль на ее плечи.

— Спасибо, дорогой кузен, — она взглянула на него снизу вверх из-под опущенных ресниц, и с удовлетворением отметила, что он снова покраснел.

«Ньорун, да его можно читать как открытую книгу! Готовься, Аннабель, скоро ты отправишься восвояси».

Море было тихим, только легкая рябь пробегала по бирюзовым волнам. У пристани покачивалась небольшая прогулочная лодка с шатром для защиты от солнца. Константин помог спуститься Аннабель, затем подал руку Мие. Та крепко сжала его ладонь и даже сквозь шелк перчатки ощутила, как напряжены его пальцы.

Девушки разместились на скамье, а Константин сел за весла.

— Неужели ты сам погребешь, дорогой кузен? — удивилась Мия. — Разве это не работа для слуг?

— Мне совсем не трудно, дорогая Мия, — улыбнулся Константин, щурясь от ярких лучей, — напротив, физический труд укрепляет тело и дух.

Он снял камзол, и, аккуратно свернув его, положил рядом с собой на сиденье, после чего закатил рукава белоснежной сорочки и взялся за весла. Лодка отплыла от берега. Мия невольно залюбовалась Константином. Крепкие предплечья с проступающими венами напрягались и расслаблялись в такт гребле, вьющиеся волосы медью отливали на солнце. Эта бледная моль Аннабель недостойна такого красавца! Мия немного приспустила шаль, давая ему возможность полюбоваться своими плечами.

Солнце начинало припекать даже сквозь бархат шатра. Мия окунула руку в приятную прохладу воды. Крохотные рыбки стайками кружились вокруг пальцев, слепящие блики радостно плясали на прозрачных волнах.

«Надо будет как-нибудь снова искупаться в море. Вдвоем с Константином», — Мия мечтательно улыбнулась, представив себе эту картину.