Роза и виолончель (СИ)

Тео обнажил член и потер его о вход во влагалище. Истосковавшаяся плоть отозвалась на это сладкой пульсацией.

— Проклятый ублюдок! — застонала Мия, против воли выгибаясь ему навстречу.

Головка раздвинула набухшие складки и нырнула внутрь. Мия, дрожа от предвкушения, подалась назад, но Тео, собрав членом обильную смазку, направился выше и плавно провел им между ягодицами.

— Что ты делаешь, сволочь? — томно поинтересовалась Мия.

— Наказываю тебя, — хрипло сказал он. — Лучше не дергайся, иначе будет больно.

— Не смей! — она не верила, что он это всерьез.

Тео не отвечал. Его пальцы виртуозно заскользили по клитору, а головка члена уткнулась в анус, дразняще напирая на вход. По телу пробежала сладостная дрожь. Мию не на шутку возбудила такая игра, она извивалась и поскуливала от нетерпения, ненасытно подставляясь под его ласки.

— Молодец. Хорошая девочка, — жаркий шепот опалил ее шею. — А теперь расслабься.

С этими словами он обхватил ее под животом и плавно подался вперед, постепенно преодолевая сопротивление. Ощущение было острым, почти болезненным. Мия перепугалась: даже в гареме не рассказывали о таком виде утех.

— Нет, — взмолилась она. — Пожалуйста.

Поздно. Он был уже в ней. Пальцы по-прежнему ласкали чувствительные места, а член туго вошел на всю глубину. Внутри все сжалось. Мия вытянулась в струну, боясь пошевелиться. Из глаз потекли слезы.

— Не надо, — пролепетала она.

Тео еще крепче притиснул ее к себе и начал совершать осторожные движения. Стало довольно неприятно. Мия напряглась всем телом, всхлипывая от страха и беспомощности.

— Доверься мне, — одними губами сказал он ей на ухо.

Один палец скользнул во влагалище, остальные продолжали ласкать снаружи. Мышцы постепенно расслабились, и когда Мия отдалась Тео без остатка, ее накрыло ярким, мучительно-сладким ощущением на грани боли и удовольствия. Плач превратился в блаженный стон, а бедра бешено заходили ходуном, жадно насаживаясь на член.

Толчки стали резкими и глубокими, темп ускорился, и в животе одна за другой начали вспыхивать колкие ледяные искорки. Через несколько секунд нутро пронзило мощным оргазмом. Мия надсадно всхлипнула, задрожала всем телом, а по щекам обильно покатились слезы.

Тео хватило ненадолго, и вот уже через пару мгновений из его горла вырвался хриплый рык, и он бурно кончил, яростно вколачиваясь в ее зад.

Тяжело дыша, он крепко вжал ее в себя, и они несколько минут без сил пролежали на пыльном ковре.

— Развяжи меня! — потребовала Мия, когда сердце, наконец, замедлило бешеный ритм.

Тео отодвинул пряди волос и поцеловал ее в шею.

— А ты будешь драться и все крушить? — вкрадчиво осведомился он.

— Буду, — буркнула она.

— Тогда, пожалуй, оставлю тебя так.

— Ублюдок!

— Обожаю, когда ты меня так называешь, — он плавно очертил ладонью изгиб ее бедра.

— Развяжи, у меня затекли руки! — Мия дернулась, вывернутые плечи противно заныли.

— Что надо сказать?

— Пожалуйста.

— Умница, — Тео чмокнул ее в висок.

Он освободил ее, и она смогла, наконец, подняться. Оправив юбки, Мия осмотрела предплечья — вокруг запястий багровели вдавленные полосы. Тео взглянул на них, затем поднял глаза к ее лицу.

— Ты плакала? — он вытер слезы с ее щек. — Было больно?

— Да, вначале, — сердито бросила она.

Тео взял ее руки и прильнул теплыми губами к следам от ремня.

— Прости, не сдержался. Но это была виолончель моего отца. Память о нем.

Мия скосила взгляд на деревянные фрагменты, разбросанные по ковру, словно обломки кораблекрушения.

— Сам виноват, нехрен было развлекаться со шлюхой, — глаза вновь наполнились слезами.

— Нехрен было вламываться без предупреждения, — проворчал Тео. — Ну все, не реви. Иди, обниму.

Он прижал ее к себе и на несколько секунд задержал в уютных объятиях. Мия всхлипывала и шмыгала носом, слушая, как часто бьется его сердце.

Тео так жадно и тяжело дышал, словно не мог ею надышаться.

— Ты такая вкусная, так бы тебя и съел, — промурлыкал он, наконец, размыкая руки. — Ладно, пойдем вниз, что-то в горле пересохло.

Приведя себя в порядок в ванной комнате, они спустились в столовую.

Тут же, словно из-под земли, появился Гримо.

— Чего изволите? — невозмутимо поклонился он.

— Чай? Кофе? — Тео вопросительно взглянул на Мию.

— М-м-м… — она в нерешительности подняла глаза к потолку.

— Бренди, — сделал вывод Тео, и слуга удалился.

Они уселись на потертый диван у незажженного камина. Задница немного побаливала, но сидеть вполне было можно.

Вскоре Гримо принес начатую бутылку и налил хозяевам спиртное.

Мия покрутила в бокале янтарную жидкость, вдыхая ее резкий аромат, затем немного выпила. Горло обожгло, на глаза навернулись слезы: ей никогда раньше не доводилось пробовать столь крепкого алкоголя.

— Итак, зачем ты пришла? — спросил Тео, пригубив бренди.

— Чтобы увидеть тебя, — в груди разлилось хмельное тепло, а с языка сорвалась унизительная правда.

Тео тяжело вздохнул.

— Зачем?

Мия уставилась на него, размышляя, плеснуть ли ему бренди в рожу прямо сейчас, или чуть погодя. Решив все-таки немного подождать, она сделала еще один глоток.