Роза Марена

Она и на этот раз не возразила. Решила, что Леффертс не опасен и, может, даже не псих. К тому же она все еще испытывала это странное чувство возбуждения, словно должно произойти что-то по-настоящему интересное или… уже происходит.

«Да, конечно, еще бы, — радостно сказал ей внутренний голос. — Картина, Рози — помнишь?»

Да, конечно. Картина. Одна мысль о ней заставляла радостно биться ее сердце и делала ее счастливой.

— Это очень странно, — сказала она, но… улыбнулась. Она просто не могла сдержать улыбку.

Он кивнул, и ей пришла в голову мысль, что он улыбался бы точно так же, если бы она сообщила ему, что ее зовут мадам Бовари.

— Да, да, я понимаю, это выглядит странно, но… Вы не потеряли то место, с которого я хочу чтобы вы начали?

Она быстро пробежала глазами диалог, пытаясь уразуметь, кто эти люди, по тем словам, которые они произносили. С шофером такси все оказалось просто — она быстро нарисовала в уме портрет Джеки Глиссона в роли Ральфа Кремдена в повторах «Свадебных путешествий». Их недавно показывали днем по 18-му каналу. С Парри было потруднее — на герое, по ее мнению, должна быть белая шляпа. Ну да ладно; в конце концов это не так уж важно. Она прочистила горло и начала читать, быстро забыв, что стоит на углу оживленной улицы с завернутой картиной под мышкой, не замечая любопытствующих взглядов прохожих, которых привлекали они с Леффертсом.

— «Что ж, это забавно, — сказал шофер. — По физиономиям я могу угадывать, о чем люди думают. Могу сказать, чем они занимаются. Иногда могу даже сказать, кто они такие… Вот вы, например.

— Ладно — пусть я. Так что там, насчет меня?

— Вы — парень в беде.

— Я знать не знаю, что такое беда, — сказал Парри.

— Не рассказывай, братишка, — сказал шофер. — Уж я-то знаю. Я знаю людей. И я тебе еще кое-что скажу. Твоя беда — женщина.

— Пальцем в небо. Я счастлив в браке».

Неожиданно в этом месте у нее нашелся голос для Парри: он был Джеймсом Вудсом, нервным, взвинченным, но с тонким чувством иронии. Это обрадовало ее, и она продолжала, разыгрывая сценку, мысленно просматривая эпизод из неотснятого фильма — Джеки Глиссон и Джеймс Вудс пикируются в такси, мчащемся по улицам какого-то неизвестного города после наступления сумерек.

— «Хочешь, стрельну дуплетом. Ты не женат. Но когда-то был, причем неудачно.

— Ага, ясно. Ты при этом присутствовал. Всю дорогу торчал в платяном шкафу.

— Вот что я скажу тебе про нее, — сказал шофер. — С ней было нелегко ужиться. Она много чего хотела. Чем больше получала, тем больше хотела. И всегда получала, что хотела. Вот такая история…»

Рози дочитала до конца странички. Чувствуя странный холодок в спине, она молча вернула книжку Леффертсу, выглядевшему теперь таким счастливым, что готов был, кажется, обнять ее, себя и весь мир в придачу.

— У вас чудесный голос! — сказал он ей. — Низкий, но не монотонный, мелодичный и очень чистый. Вы говорите без всякого акцента. Я понял это сразу, но голос сам по себе мало значит. А вот как вы читаете! Вы действительно умеете читать!

— Конечно, я умею читать, — сказала Рози, не зная, радоваться ей или обижаться. — Разве я воспитывалась в лесу?

— Нет, что вы, конечно, нет, но… часто даже очень хорошие чтецы не способны читать вслух, даже если они и не спотыкаются на каждом слове — у них очень мало выразительности. А диалог гораздо труднее, чем повествование… Это как проба кислотой. В вашем чтении я слышал двух разных людей. Я действительно слышал их!

— Да, я тоже. А теперь, мистер Леффертс, мне действительно пора идти. Я…

Когда она начала поворачиваться, он протянул руку и легонько дотронулся до ее плеча. Женщина с чуть большим опытом давно распознала бы, что означает эта попытка, пускай даже на углу улицы, и, следовательно, ее вовсе не удивило бы то, что потом сказал мистер Леффертс. Однако Рози на какое-то время буквально лишилась дара речи, когда он, откашлявшись, предложил ей работу.

6