Роза Марена

Может быть, он чувствовал эту иголку последние двадцать минут или около того? Может быть, она побудила его сесть в машину и отправиться домой? Тогда он поехал бы как раз по этой дороге, и она упрекнула себя за то, что повернула направо, а не налево, когда вышла на тротуар. Потом ей пришла в голову еще более неприятная мысль, причем такая, которая не была лишена некоторого правдоподобия… не говоря уже о своего рода иронии судьбы. Может быть, он остановился у банковского автомата ATM, в двух кварталах от полицейского участка, желая взять десятку или двадцатку себе на ленч? Что, если он решил, удостоверившись, что карточки нет в бумажнике, вернуться домой и забрать ее?

Возьми себя в руки. Этого не будет. Ничего такого не случится.

На Уэстморленд-стрит, за полквартала впереди, свернула машина. Красная, и что же это за совпадение такое, ведь у них тоже красная машина… вернее у него. Машина принадлежала ей не больше, чем кредитка ATM или те деньги, к которым та давала доступ. У них была новая «сентра», и — не «сентрой» ли была та машина, которая сейчас приближалась к ней?

Нет, это «хонда»!

Только это была не «хонда», просто ей очень хотелось в это поверить. Это была «сентра», новехонькая красная «сентра». Его красная «сентра». Наихудший из ее кошмаров обернулся реальностью почти в тот самый момент, когда она подумала о нем.

На мгновение ее почки стали невероятно тяжелыми, невероятно болезненными, невероятно полными. Неужели она и вправду думала, что сумеет убежать от него? Должно быть, она просто сошла с ума!

«Сейчас уже слишком поздно беспокоиться об этом, — сказала ей Послушная-Разумная, чья истерия исчезла. Теперь это была единственная часть ее разума, которая все еще казалась способной мыслить, и она говорила холодным расчетливым тоном существа, ставившего выживание превыше всего остального. — Ты лучше подумай, что ты скажешь ему, когда он подъедет и спросит, чем ты тут занимаешься. И подумай хорошенько. Ты ведь знаешь, как легко он угадывает чужие мысли и чувства».

— Цветы, — пробормотала она. — Я вышла немного пройтись и взглянуть, где уже распустились цветы. — Она остановилась и крепко стиснула бедра, пытаясь не дать разорваться своему мочевому пузырю. Поверит он в это? Она не знала, но другого выхода не было. Ничего больше придумать сейчас она не могла. — Я только хотела дойти до угла Сент-Марк-авеню, а потом вернуться и вымыть…

Она осеклась, глядя широко раскрытыми, изумленными глазами, как машина — все-таки «хонда», не новая и скорее розмариновая, чем красная, — медленно проезжает мимо. Женщина за рулем окинула ее любопытствующим взглядом, и Рози подумала, что, если бы это был он, никакая легенда, пускай самая правдоподобная, не помогла бы. Он прочитал бы правду на ее лице, не умеющем ничего скрывать.

«Ну, теперь ты, Рози, готова вернуться обратно? Одуматься и вернуться?»

Она не могла. Ее жуткое желание помочиться прошло, но мочевой пузырь по-прежнему казался переполненным, почки все еще тяжело пульсировали, ноги тряслись, а сердце яростно колотилось в груди. Ей показалось, что она никогда не сможет взобраться обратно на холм, где стоит их дом, хотя склон и очень пологий.

«Нет, ты сможешь. Ты знаешь, что сможешь. За годы своего брака ты справлялась с делами и потруднее».

Ладно — возможно, она и сможет взобраться обратно на холм, но сейчас ей в голову пришла новая мысль. Иногда он звонил по телефону. Обычно пять или шесть раз в месяц, но порой и чаще. Просто — привет, как дела, хочешь, я куплю по дороге коробку печенья или пачку мороженого, ладно, пока. Только она не чувствовала ни капли внимания в этих звонках, ни капли заботы. Он проверял ее, только и всего, а если она не подходила к телефону, он продолжал звонить. У них не было автоответчика. Однажды она спросила, не стоит ли им поставить его. Он отвесил ей почти беззлобный шлепок и посоветовал поработать мозгами. «Ты — наш автоответчик», — сказал тогда он.

Что, если он позвонил, когда она уже вышла?

Он подумает, что она пошла на рынок пораньше, вот и все.

Только он так не подумает. Вот в чем дело. Полы — сегодня с утра, рынок — сегодня днем. Так было всегда, так должно быть всегда. Никакие неожиданные выходки жены не поощрялись хозяином дома № 908 по Уэстморленд-стрит. Если он позвонил…

Она снова двинулась вперед, понимая, что ей нужно свернуть с Уэстморленд-стрит на следующем углу, пусть даже она не знает точно, куда ведет Тремонт-авеню, в обоих направлениях. Сейчас это не важно — важно то, что она находится прямо на пути своего мужа. Если он будет возвращаться из города, как обычно, по дороге Ф-295, она окажется словно пришпиленной к самому центру мишени для стрельбы из лука.