Роза на ветру (СИ)

— Нужно пригласить на стажировку и посмотреть, как справится.

— Тогда давай ее.

Взял мобильник со стола, чтобы позвонить начальнику отдела кадров. Не прошло и двух гудков, как мне ответили.

— Пусть номер семнадцать завтра выходит на стажировку.

Утвердив мое распоряжение, я отбил звонок. С сегодняшней претенденткой на должность они попрощаются сами. Когда она с утра опоздала, о чем мне доложили, в том, что она провалила первый день стажировки, никто уже не сомневался в офисе.

Еще на собеседовании всех кандидатов предупреждают о том, что я строг. А пунктуальность рассматривается в первую очередь.

— Номер семнадцать? — возмущенно взбодрилась Илина.

— Так удобнее.

— У нее вообще-то имя есть и фамилия.

— И замужем она, — почувствовал, как пополз уголок моего рта.

— Ну, это же неплохо?

— Плохо, — поймал ее недоверчивый взгляд. — Ей двадцать девять и она замужем, значит, скоро уйдет в декрет.

— Это не обязательно.

При зарплате, которую я плачу, все семейные потребности можно и правда отнести на второй план. Именно из-за суммы есть большое количество желающих попасть ко мне в компанию, несмотря на весь страх встречи со мной. Но рано или поздно женщина, а тем более успешная, с хорошим окладом в один прекрасный момент понимает, что время для создания ей высшего чуда пришло. Почему же Илина уже второй раз мне прямо говорит, что материнство ей не интересно.

— Почему ты не хочешь детей? — я спросил максимально мягко, чтобы не спугнуть ее.

Она не спешила отвечать мне на этот вопрос. Сидела, запрокинув ногу на ногу и подпирая подбородок рукой, смотрела в пол. Думаю, она подбирала правильные слова. Как объяснить мужчине, что здоровая женщина не хочет родить ребенка, даже от любимого. Хотя глупо не догадываться почему. Я присел на свое место. Не торопил. Ждал, когда прервет молчание.

— Потому, что раньше слишком сильно этого хотела, — только и бросила она.

— Это не причина. Все из-за тех ублюдков?

— Да брось. Просто было много всего: и боли, и одиночества. В детском доме я только и мечтала, что когда вырасту, у меня будет настоящая семья: муж, дети. Каждая девочка об этом мечтает, независимо от ее местонахождения. Конечно, когда меня… — она замялась, тактично подбирая слова, — лишили невинности, я на мужской пол и смотреть не могла, но мне было всего пятнадцать, у меня еще есть много времени, чтобы раны затянулись. С возрастом мечта улетучилась. Я погрузилась в учебу, лишая себя подруг, мужчин. В мыслях больше этого я не слышала.

— Ты умеешь исцелять себя сама, только на ранах, как правило, остаются шрамы.

Конечно, я слышал в ее голосе нотки вранья. Только врала она не мне, а сама себе, не замечая этого. Она же собиралась стать учительницей. Хотела быть тесно связана с детьми. Уверен, знаний ее хватит на большее, чем программа школьного образования. Просто у женщин природой заложено хотеть ребенка.

— А что я могу дать своему ребенку? Грязные истории из жизни? Или как приготовить обед из того, что есть в холодильнике? Вдруг моей любви будет недостаточно? А если со мной что-нибудь случится? — наконец, она смотрела мне в глаза. С вызовом бросала каждую фразу. — Я могу задавать вопросы себе бесконечно, но не могу найти на них ответы.

— Ты дашь ребенку свою красоту, — заправил выбившуюся прядь волос за ухо. — Материнское тепло, отдашь всю заботу и, наконец, всегда будешь рядом. Ты очень умная, Илина, я был бы счастлив видеть тебя матерью своих детей.

А что еще нужно-то маленькому созданию? Я понимаю, что она имела в виду материальное состояние, но у меня этого более чем предостаточно. Не думает же она, что я интересуюсь ее материнством с другим мужиком?

— Ты красиво говоришь, — смягчился ее взгляд, но ненадолго. — Все равно я рада, что у меня есть имплант.

Глава 43

Твою мать! В тот момент мне казалось это решение отличным, но не сейчас. Конечно, я не собираюсь ее заставлять делать детей с сегодняшнего дня, но решать вопрос с имплантом придется и, кажется, не легко.

Илина придвинулась ближе, напирая на меня, приблизилась к губам и, не целуя, просто дразнила, касаясь их.

— Мы все обсудили? — провела языком.

— Да.

— А вот и нет, — не став углубляться, она решила перейти к шее и начала покрывать ее легкими поцелуями.

— Говори, — просипел. Неделя выдержки давала о себе знать. Яйца сразу налились, член начинал упираться в брюки.

— Рисунки в ящике.

— Это не обсуждается!

— Почему? — надавила рукой на пах.

— Все, что сделано в этом доме, остается в этом доме.

— Ты это правило только что придумал, — усмешливо.

— Мой дом – мои правила! Тебе что, уже можно?

— Уже нужно, — прикусила кожицу в углу челюсти.

— Тогда не здесь, — подхватил ее на руки и понес наверх в спальню.

После последнего раза этот диван я стал ненавидеть. И уже со дня на день мне должны привезти новый. Бархатный серый, который дизайнер подбирала под каменную стену, я решил заменить на кожаный темно-коричневый. Из той же кожи, что и мое рабочее кресло. Утонченный, строгий с подлокотниками, закручивающимися у концов.