Роза Огня

Девушки-китаянки считали, что их везут в Америку, чтобы выдать там замуж; мексиканкам говорили, будто они будут работать служанками в богатых семьях; девушкам же с ферм Индианы и из лавок Чикаго Джорджо представлялся бизнесменом, собирающимся открыть сеть ресторанов на Западном побережье, они ожидали легкой работы и щедрых чаевых от золотоискателей, которые месяцами не видят женщин.

Вместо всего этого они получали дозу морфия. Очнувшись, девушки обнаруживали, что лишились девственности: за обладание даже полубесчувственной девственницей мужчины были готовы платить большие деньги. То, что следовало потом, зависело от девушки. Китаец редко нуждался в услугах "укротителя": большинство китаянок быстро смирялись со своим положением наложниц. Джорджо предпочитал приобщать к профессии своих жертв сам, однако у него на руках часто оказывались сразу несколько непокорных, и приходилось прибегать к услугам Поля - не разрываться же на части... Мексиканки, на взгляд "укротителя", делились на три категории: тех, кто сразу сдавался, тех, кто сопротивлялся, и тех, кто молился.

Кончалось же для всех все равно одинаково. Поль никогда не мог понять, почему они просто сразу не примиряются со случившимся и не стараются извлечь для себя максимальную выгоду. Если девушка ловко разыгрывала свои карты, она могла в конце концов стать хозяйкой собственного заведения или даже выйти замуж за клиента. Однако для этого нужно было проявить сообразительность и быстро усвоить правила игры - пока еще не исчезла свежесть молодости; нужно было не соблазняться наркотиками и спиртным, от которых так страдает внешность.

- Так, значит, она плакса? Что ж, может быть, она окажется еще и твердым орешком. - Поль предпочитал, чтобы его жертвы оказывали сопротивление. Они часто считали, что, раз Поль не выглядит силачом, он не сможет взять их силой, и доказательство обратного доставляло ему особое наслаждение.

Его работа заключалась в том, чтобы укрощать девушек, как необъезженных лошадей, - не только доказывать им, что никакого выбора, кроме как примириться с новой профессией, у них нет, но и давать понять, что он более жесток, чем любой клиент, которого им случится обслуживать. Невысказанная угроза заключалась в том, что, окажись они упрямыми, им придется иметь дело только с ним.

Дюмон пользовался популярностью как укротитель, поскольку ему не было нужды бить девушек, что грозило отразиться на их внешности. Он знал множество способов причинить боль, не оставляя следов. Иногда для этого хватало всего лишь слов; с китаянками такое не удавалось, но испанским Поль владел не хуже самого Алонсо. Мексиканки легко поддавались убеждению: к тому времени, когда Поль кончал осыпать их ядовитыми словами, они не сомневались, что сами виноваты в своем падении, что их греховность заставила Бога отвернуться от них.

За привилегию приходилось, конечно, платить: возможность подобным образом воспользоваться девушкой на Пасифик-стрит представлялась не так уж часто, - однако цена не шла ни в какое сравнение с тем, во что обошлась бы такая услуга в любом из публичных домов. Поль был всего лишь вторым мужчиной, обладавшим девушкой, а это существенно уменьшало риск подцепить болезнь.

Когда Поль открыл дверь, не имевшую изнутри ни засова, ни ручки, девушка быстро подняла на него глаза. Она стояла на коленях - наверное, молилась, - в дальнем от постели углу. В скудном свете из грязного забранного решеткой окна было видно, какое у нее заплаканное лицо. Девушка попыталась руками прикрыть наготу. В крошечной каморке с голыми стенами и дощатым полом не было ничего, кроме привинченной к полу железной кровати; единственный газовый рожок находился высоко, чтобы девушка не могла до него дотянуться.

Поль улыбнулся. Сначала он, конечно, прибегнет к словам.

- Привет, маленькая шлюха, - начал он на чистом испанском. Его голос звенел как сталь и был таким же холодным и режущим. - Я теперь твой хозяин.

Первый тур прошел успешно; Поль получил все удовольствие, на которое рассчитывал. Наконец условным стуком в дверь он дал знать Диего, что хочет выйти.

- Ну и как? - поинтересовался мексиканец, снова запирая в комнате полубесчувственную девушку.

- Еще пять-шесть дней, - честно сказал Поль. - Больше не потребуется. Сегодня она плакала, завтра может взбунтоваться или еще поплакать, послезавтра тоже. Потом она начнет уставать и вспомнит, насколько греховна, вспомнит, что ей нет места нигде, кроме борделя. Думаю, попав в публичный дом, она пристрастится к наркотикам - религиозные девицы этим обычно и кончают.

Диего пожал плечами:

- Это уже не наша забота. Кто за нее заплатит, тот пусть и беспокоится. Значит, вы будете приходить сюда еще неделю? - Привратник протянул руку за деньгами.

- Пожалуй. - Поль отсчитал недельную плату, потом добавил еще несколько монет. - Мне потребуется все, что обычно.