Роза прощальных ветров

Медленно, словно пьяный, Сергей побрел к своему подъезду, с трудом перешагивая через заборчики, отделявшие полисадники перед каждым подъездом. В окнах у старухи Вершининой чуть мерцал голубоватый свет – та, наверное, в одной из дальних комнат смотрела телевизор. Полуночница... За дверью сонно, недовольно тявкнула Киса, но тут же замолкла.

У Аникеевых было темно – все спали.

Козырев хотел пройти мимо, к своему участку, но неожиданно остановился перед окнами аникеевской спальни. Тихонько стукнул в окно.

Через несколько секунд показалась Варвара – ее бледное, круглое лицо с резко очерченными бровями напоминало маску.

– Серега, ты? – недовольным шепотом буркнула она. – Чего тебе? Денег не дам, даже не проси...

– Варя, поговорить надо! – тихо сказал он.

– О чем? А до завтра не подождет? – нахмурилась она. – Ладно, погоди, сейчас выйду...

Минуту спустя она вышла в палисадник, кутаясь в свой блестящий плащ.

– Варя, а ты ведь меня обманула тогда... – дрожащим голосом начал Козырев.

– Когда – «тогда»? – перебила его Варвара недовольно. Тем не менее Сергею показалось, что она вздрогнула. – Идем подальше от дома, а то перебудим всех...

Они сели на скамейку в конце палисадника, почти у дороги.

– На следующий день после выпускного! Ты мне сказала, что у Розы с Аликом было всё.

– «Было всё»... – брезгливо повторила Варвара. – Брр, холодно-то как на улице... Что за чушь, Серега?! Не было такого. В смысле, я тебе ничего такого не говорила.

– Говорила! – закричал он шепотом. – Это ж ты меня завела, из-за тебя я на Алика набросился!

– Ты... – Варвара с силой стукнула Козырева кулаком в плечо, отчего он едва не свалился со скамейки. – ...ты соображаешь, в чем ты меня обвиняешь?..

– Варька, но это так! Это все твоих рук дело! Ты эту кашу заварила!

– Я?! – задышала она тяжело. Казалось, еще немного – и она снова ударит Козырева. – Кто, я?!

– Ты!

Варвара вдруг засмеялась:

– О, наконец-то – истинный виновник найден! Это я, Варвара Аникеева, в девичестве – Маркелова, двадцать три года назад толкнула Алика Милютина под электричку. Подошла к нему и толкнула – вот этими самыми ручками! – Она повертела в воздухе руками с растопыренными пальцами. – Так, по-твоему?..

Козырев почувствовал замешательство и от волнения сбился:

– Да! То есть нет... Зачем ты наговорила на Розу, а?

– Какая разница – кто чего говорил! – уже с раздражением воскликнула Варвара. – Ну мало кто какую глупость ляпнет – что же, и не жить теперь? Ты, Козырев, сам виноват... Только ты и виноват, потому что от любви и ревности совсем голову тогда потерял! Помчался соперника убивать, Отелло хренов...

Сергей задрожал еще сильнее – в словах Варвары была своя жестокая правда, но он не мог смириться с этим.

– Роза меня простила... – неожиданно пробормотал он.

– О, какое счастье! – усмехнулась Варвара. – Наша Розочка его простила... осталось только последнее – чтобы отец Алика тоже простил тебя, и тогда уж точно все будет в шоколаде!

– Варя...

– Ты ходил к ней? Ну, смельчак... И о чем ты теперь мечтаешь? О том, что Розочка соединит свою жизнь с твоей, да? Будет всеобщий амур-тужур?..

– Зачем ты так! – растерянно произнес Сергей.

Варя наклонилась к нему, в темных глазах отраженным светом блеснула луна:

– Роза никогда не будет твоей. И не потому, что у нее сейчас кто-то там появился... Она не будет твоей потому, что ты, Сережа, давно перестал быть человеком.

– Да, перестал, – покорно согласился он. – Но я решил изменить свою жизнь... У меня появились силы! Теперь все будет по-другому, все!

Варвара засмеялась, плотно запахнула плащ уверенным, спокойным жестом (пожалуй, именно эта уверенность и обескураживала Сергея), сказала:

– Ты никогда не изменишься. Поздно! Половина жизни прожита, причем лучшая ее половина. Ты ничего не успел, ничего не сделал. Ты простой, пропахший машинным маслом работяга с вагоноремонтного завода. Твоей женой только доярка из коровника может стать, но никак не наша Роза! Она столько лет с мужем-бизнесменом жила, к роскоши привыкла...

– Но сейчас же она тут! Бросила она мужа своего! – в отчаянии возразил Сергей.

– Потом, ты – алкоголик, – сурово продолжила Варвара. – Алкоголизм не лечится, это я тебе как медицинский работник заявляю.

– Я брошу пить! Брошу!

– Ха-ха, свежо предание, да верится с трудом... В лучшем случае у тебя будет ремиссия – лет на пять, на семь. А потом ты снова сорвешься. Обязательно сорвешься, потому что забыть про Алика не сможешь никогда. В один прекрасный день ты опять вспомнишь о том, как толкнул его под электричку, и сорвешься. Психология, брат!

Сергею стало жутко. А ведь еще полчаса назад он испытывал необыкновенный подъем...

– Ну, чего ты все трясешься?.. – с отвращением произнесла Варвара. – Пропащий ты человек! Какой из тебя муж, посуди сам? Тебе даже на Анжелку наплевать было...

– Неправда! Я... я очень хорошо к ней отношусь!