Роза пустыни

Элизабет тревожилась о своем дневнике и секретных записях, спрятанных в обложке. Что, если у вора был сообщник? И пока она гналась за одним, другой уже обыскал ее пещеру. Быть может, они так задумали – чтобы выманить ее из склепа…

– Нам надо спешить! – воскликнула Элизабет, высвободила руку и бросилась бежать.

Она ворвалась в распахнутую дверь спальни, которая когда-то была усыпальницей леди Исиды, и первым делом метнулась к кровати – проверить, остался ли под подушкой ее драгоценный дневник. Нащупав гладкую прохладную кожу переплета, она с облегчением вздохнула.

Джек вошел почти сразу же за ней.

– Какого черта! – воскликнул он, увидев, как она склоняется над постелью. – Что происходит, Элизабет? Что вы там прячете?

Элизабет выдернула руку из-под подушки и повернулась к нему.

– Ничего, – решительно заявила она, однако лицо выдало – девушка чувствовала неловкость.

Внезапно Джек навис над ней: высокий, смуглый, красивый… В бледном свете луны его волосы казались чернильно-черными, а кожа – бронзовой. Элизабет не в первый раз подумала, что никогда в жизни не видела более красивого человека.

И более опасного.

– Можете закрыть рот, Элизабет, – проговорил он, иронично улыбаясь.

С досадой заметив, что ее рот действительно открыт от изумления, она поспешно сжала губы.

Он приблизился к ней почти вплотную.

– А теперь, дорогая моя, я хочу услышать правду.

– П-правду? – Ее голос невольно дрогнул.

Он кивнул:

– Всю правду.

Элизабет повернулась к столику у кровати и зажгла керосиновую лампу. Когда комната осветилась, она сразу же почувствовала себя лучше.

– Я не могу сказать вам всю правду, – призналась она, стараясь говорить как можно спокойнее. – Я дала слово.

Джек хмыкнул:

– Кому вы дали слово?

– Себе самой.

– Себе?!

Он явно ожидал услышать какой-то иной ответ.

Элизабет кивнула, ощущая, как волосы скользят по ее плечам: во время погони коса ее расплелась.

– Я дала себе слово, что первым об этом услышит мой папа. Я торжественно поклялась в этом. Вы же не захотите, чтобы я нарушила торжественную клятву?

Джек немного помолчал и ответил:

– Да. Я этого не захочу.

– Уверяю вас, вы не имеете никакого отношения к моей тайне.

Джек что-то пробормотал себе под нос. Девушке показалось, будто он сказал: «Черт, как бы я хотел не иметь!» Однако она тут же решила, что ослышалась.

Элизабет осмелилась прикоснуться к его обнаженной до локтя руке.

– Извините. Мне очень жаль, что я не могу вам все рассказать.

– Мне тоже.

– Не сердитесь на меня.

Он протяжно выдохнул:

– Я не сержусь.

– Вы во мне разочаровались.

– Ничуть.

– Тогда в чем же дело?

Его яркие глаза блеснули в свете лампы.

– Дело во всей этой проклятой истории.

– Я не понимаю.

– Знаю, что не понимаете.

Атмосфера была настолько напряженной, что казалось, воздух вот-вот зазвенит, как туго натянутая струна.

– М-мне надо бы прибраться. Ах, что устроил тут вор! – Элизабет опустилась на четвереньки.

– Я сам соберу это чертово печенье! – Джек бесцеремонно взял ее за локти и заставил подняться. – Посмотрите свой сундук и проверьте, не пропало ли что-нибудь.

Джек поднял опрокинутый стул и собрал рассыпавшееся по каменному полу печенье, пока Элизабет методично перебирала свои вещи.

– Кажется, все на месте, – сообщила Элизабет, заперев крышку дорожного сундука.

– Выходит, вы спугнули вора прежде, чем он успел найти то, что искал.

– Да, наверное, так.

Джек скрестил руки на груди и прислонился спиной к мраморной колонне.

– Вы не собираетесь сказать мне, что именно это было?

– Что? – спокойно спросила она.

– Что нужно было вору.

– Я не знаю. – Элизабет судорожно сглотнула, чувствуя, как у нее горят щеки. – Точно не знаю.

– Но подозреваете.

Она понизила голос почти до шепота:

– Подозреваю.

Джек раздосадованно вздохнул.

– Бог свидетель, у большинства людей есть свои секреты. Есть и у меня. Вы, дорогая, тоже имеете право на тайну.

Она облизнула пересохшие губы.

– Спасибо вам, Джек.

– За что?

Секунду помедлив, Элизабет ответила:

– За то, что вы не заставили меня ответить.

Его лицо потемнело.

– Я никогда в жизни не заставлял женщину делать что-то против ее воли.

Это была правда, однако оба понимали, что Джек обладает немалым талантом убеждать и что он вполне мог обратить свой талант против нее.

Джек с ленивой грацией выпрямился.

– Пора пожелать вам приятных сновидений, миледи. Не думаю, чтобы этой ночью вас снова побеспокоили, однако помните, что я нахожусь по соседству – на всякий случай.

Он повернулся, чтобы уйти.

– Джек.

Он остановился, взявшись за дверную ручку.

– Да?

– Мне хотелось бы, чтобы ты остался.

– Сейчас уже глубокая ночь, Элизабет.

Ей трудно было дышать.

– Я знаю.

– Тебе страшно остаться одной?

– Нет.

Он замер. В полумраке Элизабет не могла разглядеть его лица.

– Тебе только семнадцать, Элизабет. Ты не понимаешь, что говоришь.

– Мне почти восемнадцать, и я все понимаю.

Джек шагнул обратно в комнату и закрыл за собой дверь.

– И чего же ты хочешь?

«Тебя, – хотелось ей ответить. – Я хочу тебя».

Она смотрела ему прямо в лицо.

– Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.

Казалось, он был чуть заинтригован:

– Поцеловал?