Роза пустыни

— И, тем не менее, вы не отпустили снова бороду, не стали более свободны в выборе одежды и продолжали вести себя вызывающе.

— Мятежник припадает к ноге властелина, как побитая собака? Абдулла был бы в восторге. Он распространил слухи, что я хочу вернуть себе право на трон, заплатив огромные деньги. Прекрасный предлог для того, чтобы настроить людей против меня и Фэйсала. С этим смириться я не мог. Я начал борьбу и не успокоюсь до тех пор, пока мой младший брат не займет свое законное место на престоле. — Хассан снова взглянул на Роуз. — И пока мой любезный кузен прочесывает окрестности в поисках Роуз Фентон, у меня еще есть время.

Хассан кивнул в сторону побережья. Там показалась пара вертолетов. Они тщательно исследовали местность. Оперевшись на локоть, Хассан откинулся назад, не проявляя особой озабоченности.

— Что вы будете делать, если они придут в лагерь?

— Я выстрелю в первого мужчину, который попытается зайти в женские апартаменты.

— Женские апартаменты! Какая прелесть!

— Что в этом странного?

Неужели он не понимает?

— Ну, во-первых, из женщин здесь только я, но я не принадлежу вам.

— Вы находитесь под моей защитой, потом, одна женщина или тысяча — не имеет значения.

Роуз удивленно посмотрела на него.

— Но убивать…

— Я не сказал, что убью. Выстрелю. Одной прострелянной ноги вполне достаточно, чтобы остановить смельчаков. Впрочем, со мной они поступили бы так же.

Роуз пожала плечами.

— Но это так… дико.

— Вы думаете? — В его серых глазах вспыхнул огонь. — Может, вы и правы. В каждом из нас значительно больше дикости, чем мы готовы признать. Вспомните хотя бы прошлую ночь.

Она была уверена в том, что Хассан имел в виду не ее похищение. Оно было тщательно спланировано и четко выполнено. Он намекал на тот момент, когда они оба были готовы переступить рамки приличия.

Разумеется, напряжение сделало свое дело. Похититель и жертва рядом в опасной, непредсказуемой обстановке. Зажигательная смесь эмоций, готовая взорваться в любую минуту.

Роуз поспешно отвела взгляд. Вертолеты двигались дальше вглубь побережья.

— Будет лучше, если мы вернемся. Я давно не тренировалась. Боюсь, у меня будет ломить все тело.

— Вот как? — Хассан встал и предложил ей руку. — Только не говорите, что зря потратили время в спортивном клубе.

— Если вы следите за мной, Хассан, — резко проговорила Роуз, — то наверняка точно знаете мой распорядок дня.

Хассан не стал комментировать ее упреки.

— Скажите только слово, Роуз, и я буду счастлив натереть вас специальной мазью.

Она не сомневалась в том, что эта процедура поможет, но, улыбнувшись, ответила:

— Спасибо, Хассан. Ничего страшного, если я немного помучаюсь. У вас и без меня проблем хватает.

Хватает… Сколько должен пережить человек, чтобы испытания, отмеренные ему судьбой, закончились?

Хассан нетерпеливо шел вперед, сжимая в руке сотовый телефон. Он не мог дождаться, когда позвонит Партридж. Он ждал и все время напоминал себе о том, что нужно смотреть правде в глаза.

Роуз Фентон была женщиной, к ногам которой скоро упадет весь мир. Пресса будет разрывать ее на куски, умоляя дать интервью. Голливуд захочет снять фильм об этой истории, а крупнейшие издательства мира будут соревноваться за право опубликовать ее воспоминания.

Стоило Роуз только посмотреть на Хассана, и ему сразу же хотелось поведать ей все свои самые сокровенные тайны, рассказать о заветных желаниях, желаниях, которые неизбежно приводили его к ней.

А вместо этого он предложил натереть ее мазью…

Как же примитивно устроены мужчины! Но как легко представить себе ее теплую шелковистую кожу, скользящую под руками.

Это невыносимо! Из груди Хассана вырвался стон. Когда же все это кончится? Когда?

— Ну, давай же, Партридж! Давай! Где, черт возьми, тебя носит!

Шелковистая кожа… Нежные губы… Хассан остановился, закрыл глаза и на минуту предался воспоминаниям. Он вспомнил их поцелуй, ее теплые губы, отвечавшие ему взаимностью, их сладкий вкус.

Он старался держать дистанцию. Она была журналисткой, а он не любил журналистов. Но в тот момент, когда он ответил на телефонный звонок и услышал ее голос, он понял, что попался.

Хассан остановился и прислонился к стволу старой пальмы. Кого он пытается обмануть? Еще когда он взошел на борт личного самолета Абдуллы и встретился с ней глазами, он понял, что пропал.

В ней было что-то особенное, что заставляло людей бросать свои дела и смотреть вечерние выпуски новостей с ее репортажами из самых горячих точек мира. Это что-то вызывало в людях сочувствие. Стоп! Он, кажется, понял, в чем дело.

За ее жесткостью чувствовалась уязвимость, хотя смеялась она более охотно, чем плакала. Даже когда ей очень хотелось плакать.

Сегодня ей очень хотелось излить ему свою душу. Он был готов поддержать, утешить ее. Он хотел знать, каким мужчиной нужно быть, чтобы заставить ее глаза светиться счастьем. Он хотел быть этим мужчиной.

— Да… алло… — его мысли прервал чей-то срывающийся голос.

— Партридж? — молниеносно ответил Хассан.

— Ваше превосходительство? — На линии были какие-то шумы и помехи. — Что произошло? Что случилось?