Роза с шипами

Она подобрала рукой юбки и кинулась бегом вслед за отъезжающим фиакром. Ну, сейчас она упадет. Я хотел кинуться вслед и поддержать ее, заметив выступающий из мостовой булыжник. Но Роза не упала. Ее подошва легко оттолкнулась от выпирающего камня и вдруг Роза оказалась в дюйме над землей. Мостовая послужила ей всего лишь стартовой площадкой, дорожкой для разбега, чтобы после прыгнуть и взлететь. Теперь был виден только вихрь юбок, обвивавших ее ноги. Так легко оттолкнувшись от земли мог взлететь только я, поэтому вначале я не поверил, что это Роза так быстро летит за экипажем, что это ее тонкая ладонь вцепившись в вожжи вырвала их из рук кучера. Лошади испуганно заржали и вздыбились, почуяв присутствие сверхъестественного создания. Фиакр чуть не перевернулся. Винсент подоспел вовремя и сумел успокоить животных таким способом, каким это можем только мы - чародеи. Мы можем добиться смирения от необъезженного жеребца так же легко, как заставить его понести. Для Шарло это стало сюрпризом. Он никак не ожидал, что кто-то может остановить лошадей на бегу.

-- Вылезай! - Роза с неженской, я бы даже сказал нечеловеческой силой потянула его из кареты. Он оцарапал руку об опущенное оконное стекло, упал на мостовую, прямо под колеса и начал бормотать себе под нос какие-то ругательства, больше похожие на причитания.

Кучер вздрогнул, рассмотрев в отблесках каретного фонаря, что у человека, сидящего на мостовой нет тени.

Я переступил через оцепеневшего от страха Шарло, поднял поводья и вручил их кучеру. Движение было быстрым и неуловимым, так, что бедняга даже не смог рассмотреть, когда я успел нагнуться за поводьями к земле, к самым копытам лошадей и при этом не запутаться в постромках. Он только видел, как я подошел, заметил, как на миг вожжи ускользнули из его поля зрения, а через секунду уже очутились в его руке.

-- Поезжайте! - я счел своим долгом расплатиться с кучером. Мне не нужен был лишний свидетель, заметивший наследника престола ночью в сомнительной компании, а потом трезвонящий об этом во всех кабаках столицы.

Когда фиакр скрылся за поворотом дороги, я обернулся к Шарло.

-- Что вы собираетесь с ним делать? - из-за угла, проворно, как мотылек, вынырнула Присцилла. На расстоянии нескольких шагов за ней следовал Кловис, в отличии от нее вряд ли сочувствующий своему сотоварищу.

-- Этот сумасшедший напал на монсеньера, - поспешно объяснила Роза, пнув Шарло носком башмачка. - Мы едва успели оттащить его в сторону, пока он не расцарапал монсеньеру лицо. Нельзя оставлять ему без присмотра, иначе он кого-нибудь покалечит.

-- Но еще десять минут назад он был в здравом уме, - недоверчивая, как обычно, Присцилла остановилась в нескольких шагах от нас и не решалась приблизиться.

-- Я же сказала тебе, Цилла, он взбесился, - очевидно, Роза уже достаточно близко сошлась с девушкой, чтобы называть ее сокращенным именем. - Лучше помоги мне держать его, пока он не успокоиться.

Винсент поднял руку, словно призывая всех к молчанию и вдруг в его пальцах ярко вспыхнул смоляной факел, появившийся буквально из ниоткуда.

-- Я покажу вам отчего он лишился рассудка, - громко сообщил он и свободной рукой поманил за собой всю компанию. - За мной, друзья мои!

Он тихо, ехидно засмеялся, будто пытаясь сообщить мне, что друзьями ему эти мелкие грешники никогда стать не смогут. Присцилла прикрыла ладонью глаза, защищаясь от факельного света.

Роза тут же кинулась вслед за Винсентом, которой смело шествовал вперед по улице, как мрачный факельщик, явившийся из других веков. Наверное, только я мог заметить, что Роза не бежит, а парит в паре дюймов над землей. Для других же взметающиеся на лодыжках оборки создавали впечатление быстрого бега.

Площадь! Винсент решил отвести нас на площадь. В мозгу возникла четкая картинка лобного места, и я зажмурился, будто топор палача готовился отсечь мою голову, а не ударить по шее какой-то женщины. Неспешными размеренными шагами я преодолевал то же пространство, которое мои компаньоны за такое же время успевали пересечь бегом. Я замыкал процессию. Винсент стремглав несся впереди.

Вместо того, чтобы следовать за всеми, я сверкнул в проулок, пересек площадь по диагонали и первым оказался у эшафота. Топор, спрятанный в сене, так и оставили у плахи, никто бы не решился украсть его. Тела не было, но голова насажанная на шест показалась мне чем-то знакомой. Сам я так же поступал с отрубленными головами своих врагов, насаживал их на колья для устрашения всех, кто захочет впредь идти мне наперекор. Так почему же в этот раз при созерцании уже знакомой картины я вдруг почувствовал трепет. Хотя, нет, зрелище не было знакомым, еще никогда отсеченная голова не оставалась одна на пустынной площади без стражей, без любого намека на караул. Любой, кто хотел смог бы забрать ее, но кому захочется утащить столь страшную ношу. Разве что мне?