Роза с шипами

-- Я не собираюсь слушать, как оскорбляют честную девушку, - Кловис стряхнул с кафтана невидимые соринки, развернулся на каблуках и собирался уйти, но грозный окрик Шарло остановил его.

-- Не вздумай рассказать что-то нашему блистательному монсеньеру дракону иначе князь вырвет тебе язык.

Кловис обернулся, сжал кулаки, так что побелели костяшки пальцев. Ему хотелось бы спровоцировать обидчика на дуэль или хотя бы потасовку, но он знал, что Шарло с легкостью избежит вызова, объяснив это тем, что он теперь республиканец и не собирается терпеть аристократические замашки, а от кулачного боя он бы попросту сбежал. Разве кто-то может сравниться с ним в скорости бега?

-- Чему ты мог научиться в бездельной дворянской семье, кроме молитв, фехтования и философии? - гадко усмехнулся Шарло. - Ты предпочитаешь слова труду, медлительность молниеносным действиям. Для тебя важнее долгие часы досуга, чем быстрый путь к славе и выгоде. Мы не можем лениться, как ты. Зачем мы явились на площадь под покровом ночи, когда все спят и некому нам препятствовать. Да затем, что отсюда пролегает самая прямая дорожка к дворцу. Мы налетим неслышно, стремительно и нежданно. Никто не сможет нам противостоять. Разве ты сам редко подбирался со спины к тем темным личностям, которых мы обворовывали и обезоруживал их. Ты сам действовал, как тать в ночи, а теперь пытаешь разыграть из себя моралиста.

-- А ты предлагаешь нам взять штурмом дворец, даже не получив на это приказ князя. Лучше дождаться повеление владыки, чем действовать по собственному почину. Так мы хотя бы сможем рассчитывать на его поддержку. А сейчас где он? С какой крыши он наблюдает за нами и смеется над нашей глупостью. Мы погибнем, а он найдет себе других, еще более раболепных и услужливых последователей.

-- Ты несешь ересь, - решительно возразил Шарло.

-- Я имею на то полное право, раз я уже изгнан, значит должен хоть чем-то заслужить испорченную репутацию изгоя, чтобы у вас не осталось никаких сожалений обо мне.

Кловис обвел то ли вопросительным, то ли насмешливым взглядом полукруг черных фигур, разомкнувшийся для того, чтобы освободить ему проход и вновь обратился к Шарло.

-- Хотя бы потуши факел, чтобы никто из часовых не заметил огонек самовольно ползущий по дорожке к парадному входу. Мы все предпочитаем аскетический образ жизни, рядимся в черное, как монахи, но те то всего лишь носят рясы и тонзуру, а мы еще вдобавок прячемся от каждого прохожего, одетого в мундир. Если ты такой ярый аскет, Шарло, то ты не должен ощущать отсутствие комфорта из-за того, что рядом нет огня. Тени достаточно лунного света. Раньше ты быстрее всех ускользал к решеткам канализаций, если рядом грохотала телега, везущая осужденных на казнь. Теперь ты вдруг осмелел, предлагаешь идти к королевской резиденции. Что ж, иди!

-- Я предлагаю не только это, - злобно сощурился Шарло, будто пытаясь установить какую-то нить взаимопонимания между ним и собой. - Разве тебя ни чуть не прельщает вторая часть плана?

-- Попытайся осуществить этот замысел и даже если тебе не утащат в каземат от самых дверей дворца, то, считай, что ты сам подписал себе смертный приговор.

Кловис на миг задумался, словно не знал, как точнее выразить свои опасения.

-- Пойми, - попытался объяснить он. - На кону не только твоя жизнь. Это тот случай, когда вместе с зачинщиком гибнут все последователи. Тебе мало перерезать горло правителю Виньены, ты хочешь добровольно спутаться с тем, от кого другие, все самые опасные и порочные, готовы бежать сломя голову. Поверь, ты ищешь того врага, который забавы ради расправлялся с личностями, куда более значительными, чем ты. Тебе ли его одолеть.

-- А я и не предлагаю с ним драться, - возмущенно возразил Шарло. - Схватка с ним равносильна самоубийству. Не один ты так дальновиден, чтобы это понять. Я пытаюсь втолковать тебе, что если он примчится помогать старику, то мы незаметно и совершенно безнаказанно сможем вытащить у него часть тех сокровищ, отсутствия которых он даже не заметит. То, что для него простой хлам, для нас бы было полезным приобретением.

-- Он может уже все знать о твоих планах, - уверенно заявил Кловис.

-- Откуда? - беспечно, совсем, как готовый напроказить хулиган отозвался Шарло. - Кто мог его предупредить. Неужели его величество послал ему депешу? Но он ведь ничего не знает о наших замыслах. Никто не знает.

-- Он все знает, - Кловис пробовал, как мог убедить злоумышленников в своей правоте, пытался своим серьезным тоном в противовес игривым шуткам зачинщика создать на площади атмосферу страха. У некоторых, действительно, по коже пробежал холодок. Сразу было ясно, что Кловис знает, о чем говорит. Непоколебимая уверенность в себе возвышала его над другими. Не имело значения даже то, что он стоит внизу под помостом, а Шарло проповедует с возвышения для эшафота, как с кафедры.