Роза севера (СИ)

Весь следующий день пробирались по тайге на лыжах, а олени тащились следом. Горный хребет нехотя отступал. Варламов с трудом наготовил дров. Когда сели у костра, Рогна сказала, что завтра надеется выйти к пастухам. Протянув блокнот, раскрытый на чистых страницах, попросила воспроизвести по памяти все зарисовки. Внимательно просмотрев их, бросила блокнот в костер.

— Все правильно, — сказал она. — Иногда рисуй, чтобы не забыть, но всегда уничтожай. А лучше нарисуй уже в Канаде. Обучишь свою дочь, как найти это место.

— А почему не сына? — спросил Варламов, но Рогна неопределенно повела плечами.

Они вышли к людям и, пополнив запасы еды и бензина, еще две недели объезжали пастбища. Варламов стал заправским кочевником. В последнюю ночь Рогна лежала на оленей шкуре, подперев подбородок руками.

— Вот почти и всё… — сказала она. — Слушай, расскажу я тебе одну притчу. Вообще-то ее рассказывают только рогнам, но я и так нарушила все запреты.

Она села, и лицо, по которому скользили отсветы пламени, приняло строгое выражение.

Вот настал день, когда снова пришли Сыны Божьи, чтобы предстать Господу, и Противоречащий пришел с ними. Человеческий язык не в силах описать этого места среди великолепия многомерных пространств, так что назовем его точкой Омега.

И спросил у Противоречащего Бог над богами:

«Откуда ты пришел?».

И ответил Противоречащий, и сказал:

«Я ходил по Земле и обошел ее. Там много мест хуже, чем уничтоженные Тобой Содом и Гоморра».

И спросил Живущий в средоточии энергий:

«А обратил ты внимание на людей в стране Моей, что поносили Меня семьдесят лет, но раскаялись и в столице восстановили храм возлюбленному Сыну Моему?».

И ответил Противоречащий, и сказал:

«Не к Тебе они обратились, но к деньгам. Не Иешуа служат, а Маммоне».

И сказал Сущий из сердца галактической бури:

«Ты князь мира сего, и время его на исходе. Связанный в бездне отныне свободен, и все люди в руке твоей. Но город тот сохрани».

И переместился Противоречащий из точки Омега.

В свою очередь, призвал Он Троих, до того связанных в бездне. Они встали перед ним в чертоге, который был великолепен, но сумрачен. Самоцветы из иных миров и редкие цветы тьмы украшали его.

И Противоречащий сказал им:

«Я предаю вам земной мир, чтобы прийти, когда вы приуготовите его. В твоей руке будет меч…».

Один из Трех сделал шаг вперед, обнажая бледный меч.

«Твои уста будут разжигать пламенную страсть…».

Женщина ступила вперед, нагая в одеянии своих волос, с красной розой в мертвенно-белой руке.

«Ты станешь моими устами…».

Третий скользнул вперед с грацией тигра.

«Только помните, что и другие жаждут обладать этим миром. И будут посланы Охранительницы, чтобы помешать вам».

И, получив еще и тайные напутствия, Трое переместились в земной мир. Но временами Противоречащий совещается с ними в Темном чертоге.

— На этом притча кончается, — вздохнула Рогна. — Мне было непонятно место о Троих, но теперь, когда ты рассказал о церкви Трехликого, все стало яснее.

— А Охранительницы… это вы? — спросил Варламов.

Рогна помолчала, но потом кивнула.

Вечером следующего дня они подходили к селению. Рудник ожил: среди руин стояла большая палатка, из трубы шел дым, а рядом тарахтел электрогенератор на полозьях, и к штольням тянулись провода. Похоже, горные мастера приступили к работе.

В юрту Рогны Варламов вошел с чувством, будто вернулся домой.

Утром пошел навестить отца Вениамина. Ему подвезли стройматериалы, но поп-расстрига не стал утруждать себя, а нанял братьев Рогны. Те настилали пол.

— Досок не хватает, — сказал отец Вениамин, попивая кумыс, — но обещали подвезти еще. Кстати, тебе переслали деньги из канцелярии Автономии. И чаю в подарок.

Он протянул Варламову конверт, а потом увесистую коробку.

Вечером Варламов с Рогной навестил ее родителей. Передал калым, а его угостился жеребятиной с кумысом, хотя в основном все налегали на чай. Можно сказать, стал членом семьи.

После утомительного путешествия неделю отдыхали. Местный умелец склеил расщепленный приклад «Сайги» клеем, сваренным из костей. Куннэй притихла и держалась в стороне. И Рогна была какой-то скучной, а однажды ночью, когда Варламов потянулся к ней, отстранилась.

— Милый, — сказала она, — мне не хочется. Меня то и дело тошнит, и давно не было месячных. Я забеременела. Наверное, после того случая с медведем.

Варламов вздохнул — Рогна таки добилась своего.

— Будет мальчик? — спросил он.

— Конечно, — слабо улыбнулась Рогна.

— Все-то вы, рогны, знаете, — ворчливо сказал Варламов, целуя свою одьулун.

Еще через неделю по зимнику прибыл трактор, волоча сани с оборудованием для прииска и досками от епархии. Доски разгрузили, и трактор потянул сани к прииску. Варламов с Рогной стояли над заснеженной рекой. В который раз она показалась дорогой, уходящей на север, только теперь он вернулся оттуда.

— Вот теперь всё, — сказала Рогна. — Завтра трактор пойдет обратно. Уезжай.

— Как? — изумился Варламов. — Оставить тебя, теперь?..